Часть текста: Посадил на строгую диету, дал два лекарства, запретил утомляться... и всякую тяжелую работу, пока не пройдет. Меня клонит в сон, но не всегда удается поспать. F de m<énage> приходит только 3 раза в неделю. Хорошо, что Л<еонид> Ф<едорович> вернулся, он помогает. Последние два дня у меня прошла тупая, ноющая боль вверху печени. Надеюсь, вывернулась. Кончаю архив 1 . И много читаю и делаю выписки из Чехова 2 и все больше и больше восхищаюсь этим замечательным писателем и человеком с необыкновенным чувством достоинства, умом и твердым характером и большой ответственностью. Книпер, конечно, была от лукавого, тут обострилась его болезнь, и он несколько свихнулся, потерял свою сдержанность, почитайте его письма к ней - это не Чехов пишет. Когда мы вас увидим? Целуем и обнимаем вас. Л<еонид> Ф<едорович> шлет поздравление вам. Привет. Ваша В. Бунина Получила письмо от Рери. Примечания 1 В это время И. А. Бунин вел переговоры о передаче своего архива Колумбийскому университету или другим организациям, и речь идет о разборе архива Верой Николаевной (см., например, письмо М. А. Алданова И. А. Бунину от 12 марта 1953 г.: "Я не знаю, скоро ли он <Карпович> Вам ответит об архиве, но надеюсь, что он в Харварде справится. Можно даже пока не посылать им каталога: достаточно сказать, что там много рукописей, разночтений и переписка с разными известными людьми. Не следует откладывать дела, оно потребует немало времени, американцы, вопреки своей репутации, все делают медленно, а деньги Вам понадобятся скоро. (Вы говорили, что осталось 150.000 фр<анков> и ожидается 750 долларов). Я посоветовал бы Вам продиктовать еще другое письмо о том же - Сазоновой. У нее большие знакомства, она могла бы найти ход в разные учреждения, и я вижу, что она Вам предана"). См. также: Heywood Anthony J. Catalogue of the Bunin, Bunina, Zurov and Lopatina Collections / Edited by Richard D. Davies, with the assistance...
Часть текста: Настоящая публикация, охватывая период заочного знакомства И. А. Бунина с Леонидом Федоровичем Зуровым (1902--1971) - переписка начинается после присылки Зуровым своей первой книги "Кадет" и обрывается за три недели до его приезда в Грасс по приглашению Бунина, - представляет собой первую часть корпуса письменных свидетельств их отношений {Частично переписка Бунина с Зуровым была опубликована М. Э. Грин в "Новом журнале" (1971. No 105. С. 225--231).}. В исследовательских трудах, справочниках и энциклопедиях, касающихся литературы русского зарубежья, роль Зурова в жизни Бунина освещается зачастую предвзято и некомпетентно {Так Зуров часто называется "другом и секретарем Бунина" (см., например: Письма В. Ходасевича к Н. Берберовой / Публ. Д. Бетеа // Минувшее. Вып. 5. 1988. С. 255), хотя первое определение удивило бы обоих, а второе неверно по сути.}. Возможно, это отчасти вызвано его ролью наследника богатейшего архива семьи Буниных, который отошел к нему по завещанию В. Н. Буниной. Этот факт представляется как некая случайность: "После ее <В. Н. Буниной> кончины все бумаги и дневники Буниных попали к Зурову" {Новое о Буниных / Публ. Н. Винокур // Минувшее. Вып. 8. 1989. С. 290 (курсив здесь и далее мой).}. Более того, из публикации в публикацию и из работы в работу кочует непонятного происхождения утверждение о продаже Зуровым бунинского архива {Ср.: "Впоследствии он <Зуров> продал дневники проф. Эдинбургского ун-та Милице Грин" (там же); или: "Архив Буниных был продан Зуровым за ничтожную сумму Милице Грин, профессору Эдинбургского университета" (Голубева Л. И. А. Бунин и Л. Ф. Зуров. История отношений // Вопросы литературы. 1998. No 4. С. 372).}, не имеющее ничего общего с реальностью: архивы Буниных и самого Зурова, согласно его завещанию, унаследовала преподаватель Эдинбургского университета Милица...
Часть текста: на юге Франции, в Грассе. В это трудное для него время Бунину приходила материальная помощь из нейтральной Швеции. С 1940 по 1947 г. ряд шведских организаций и частных лиц поддерживали Бунина деньгами и продовольственными посылками. Организовывал и координировал помощь политический деятель, журналист и переводчик Сергей Анатольевич Цион (1874--1947). До революции Цион был членом РСДРП, участником свеаборгского восстания 1906 года. После подавления восстания уехал в Англию и стал журналистом. Вернулся в Россию в 1917 г., был сотрудником Керенского, но после прихода к власти большевиков вновь эмигрировал, на этот раз в Швецию. Ярым антибольшевиком он оставался до конца своих дней. В архиве Бунина сохранилось лишь два письма Циона Бунину, оба более раннего периода, 1936 г. В этих письмах Цион, будучи секретарем Шведско-русского общества друзей русской культуры имени Бунина, просил Бунина прислать его книги в библиотеку общества. Свидетельства того, что они были заочно знакомы еще раньше, сохранились в переписке Бунина с другими адресатами, например в письме Ф. А. Степуна от 21 ноября 1934 г.: "Сейчас пишу по конкретному поводу, точнее по чужому поручению. Дело в том, что в Стокгольме прослышали, что Ты...
Часть текста: г. Многоуважаемая Галина Николаевна, Простите меня, что я так долго не отвечал на Ваше письмо 1 . Думал написать рассказ и отправить его вместе с письмом, но рассказа не кончил, в срок не ответил, и мне, право, стыдно. У на<с> тут не весело. На родине начинается голод. Часть дерев<ен>ь двинулась на новые места в Сибирь 2 . Близ границы тоже недоедают. Мужики продали запасы клевера и пьют денатурат. Наступает тяжелая весна. Спасибо за "След на снегу" и стихи 3 . Строго и хорошо. Очень хорошо "Спокойная и грустная отрада" 4 . Вы пишете о собраниях молодых. Их можно только пожалеть. Я не знаю, чем они живут и какому богу молятся, но мне кажется, что, рассуждая о быте, они не любят его и не чувствуют. Нельзя с маху ломать. Можно сломаться. Одиночество - дар. И мне кажется, что в одиночестве можно сильнее всего любить и чувствовать. Это как бедность, если только она не озлобляет. Как хороша "Смиренная молитва" 5 . Спасибо. Моя повесть постепенно обрастает, но я еще не знаю, когда ее окончу. Много пишу для себя. Рассказы есть, но они мне самому не нравятся. Пусть - дойдут. Живу, не задумываясь о завтрашнем дне. Летом, взяв аванс, поеду в Латгалию 6 и буду там бродить по деревням. К осени вернусь и крепко засяду за работу. А что дальше? - Господь знает. Так жил до сих пор. В самые тяжелые дни легко писалось. Конечно, здесь безлюдье 7 , но ведь рядом Россия. Прага меня в свое время замучила; рабочие кварталы и дым крематориума, что по пути в Страшницу 8 , до сих пор не могу вспомнить без содрогания. Мой сердечный привет Ивану...
Часть текста: Я знаю только то, что в Гербовнике род наш отнесен к тем, "происхождение коих теряется во мраке времен". Знаю, что род наш "знатный, хотя и захудалый" и что я всю жизнь чувствовал эту знатность, гордясь и радуясь, что я не из тех, у кого нет ни рода, ни племени. В Духов день призывает Церковь за литургией "сотворить память всем от века умершим". Она возносит в этот день прекрасную и полную глубокого смысла молитву: - Вси рабы Твоя, Боже, упокой во дворех Твоих и в недрех Авраама, - от Адама даже до днесь послужившая Тебе чисто отцы и братiи наши, други и сродники! Разве случайно сказано здесь о служении? И разве не радость чувствовать свою связь, соучастие "с отцы и братiи наши, други и сродники", некогда совершавшими это служение? Исповедовали наши древнейшие пращуры учение "о чистом, непрерывном пути Отца всякой жизни", переходящего от смертных родителей к смертным чадам их - жизнью бессмертной, "непрерывной", веру в то, что это волей Агни заповедано блюсти чистоту, непрерывность крови, породы, дабы не был "осквернен", то есть прерван этот "путь", и что с каждым рождением должна все более очищаться кровь рождающихся и возрастать их родство, близость с ним, единым Отцом всего сущего. Среди моих предков было, верно, не мало и дурных. Но все же из поколения в поколение наказывали мои предки друг другу помнить и блюсти свою кровь: будь...