Поиск по творчеству и критике
Cлово "JOURNAL"
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: код и контекст) В буниноведении проделана огромная работа по выявлению творческой и мировоззренческой общности Л. Толстого и Бунина. Однако «орнитологический текст» и тем более сам факт особой (как у Толстого!) привязанности этого текста в творчестве Бунина к темам памяти, вечности и бессмертия оставались вне поля зрения исследователей. В настоящей статье выдвигается гипотеза о том, что именно архетипическая «прапамять» Бунина, о которой пишут многие исследователи («прапамять» — термин Ю. В. Мальцева) и которая так важна для Бунина в Толстом («Освобождение Толстого»), а также обусловленный ею даже на психофизическом уровне сверхинтерес к Танатосу и возможностям его преодоления реализуются в орнитологическом коде бунинских произведений. Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш небесный питает их. Мтф.: 6;26. Сознание быть орудием тех высших сил должно заменить человеку все другие радости: в самой смерти найдет онжизнь свою, свое гнездо. И. С. Тургенев. Прекраснее цветов и птиц в мире ничего нет. Еще — бабочек. И. А. Бунин. I Толстовскому Пьеру Безухову Платон Каратаев очень напоминал князя Андрея. Особенно важное для Пьера их сходство заключалось в том, что «оба жили и оба умерли».[1] Это не так уж странно звучит в свете той роли, которую они оба сыграли в жизни и философских исканиях Пьера, но главный смысл этой герметической фразы автор адресует самому себе, потому что образы...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: жизнь станет очень горькой. Здесь я немного обогреваюсь, ибо центральное отопление у нас бездействует, я даже камина в своей комнате не зажигаю - слишком мало дров. Но теперь не за горами тепло. Мы очень мило встретили Новый Год по старому стилю. У нас были наши каннские новые друзья, Анна Никитишна Ганшина и супруги Либерман. Он пианист. Было мясо (на счастье), водка, посильная закуска, каннцы привезли пирог, бульон, торт, пряник, я достала gБteau du roi {GБteau du roi - рождественский сладкий пирог.}, печенья. Словом, поужинали так, как давно не ели, затем в салоне перед камином сначала просто сидели, а затем пили чай с вкусными вещами, а в промежутке Леня сварил глинтвейн. Часть ушла спать в полночь, и мы - m-me Ганшина, Либерман, Лёня и я - просидели до 2-х часов, ведя очень интересные разговоры, и чего-чего мы не касались. Много говорили о музыке, литературе. Либерман умный и тонкий человек. Спать гости легли по-вагонному, сняв только верхнее платье. Настроение весь вечер было у всех хорошее, дружеское. Я, кажется, после родного дома никогда приятнее не встречала Нового Года. И, не сглазить, с этих пор и дома хорошая атмосфера. Я тоже выхожу иной раз до свету и чувствую всю поэзию раннего вставания, предутренних звезд, просыпающегося города. Кланяйтесь от меня Анне Марковне 42 . Вы объяснили бы еще нам, кто такая madame Милюкова. Мы знакомы со Сталями 22 года, а по виду я еще знала А. М. и в Москве, лет 37 тому назад. С ней ли Марья Александровна Якунчикова? Если да, то передайте ей наш привет. Хорошо, что у Вас оказалось в Лионе такое знакомство. С AndrИ Gide'ом у меня не было, нет и не будет никакого романа. Я думаю, что он при встрече не узнает меня. У него amitiИ amoureuse с Бахрахом. А обещал он мне свой journal еще до знакомства со мной, но потом решил отдать ...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: 9 томах (1965 г.), сняли многие из еще существовавших препятствий, и бунинские произведения стали доступны широкому читателю в Советском Союзе. Заодно стали доступны и некоторые архивы, материалы до тех пор неизвестные: какие-то из них были щедро подарены Верой Николаевной Муромцевой-Буниной и использованы А. Бабореко в его книге (одной из первых книг о Бунине, вышедших в СССР). Конец 1960-х гг. в советском литературоведении был отмечен многими публикациями и статьями о Бунине в журналах и альманахах ("Новый мир", "Вопросы литературы"), появлением монографий (О. Михайлова, В. Афанасьева, А. Волкова, Т. Бонами). Разные по своему литературоведческому уровню, они внесли, так или иначе, полезный вклад в буниноведение. Но везде очень бегло и односторонне рассматривался эмигрантский период, который советские исследователи трактовали как время упадка бунинского таланта. Когда я начала внимательно изучать творчество Бунина, эта точка зрения показалась мне неприемлемой, поскольку она противоречила фактам, и мне захотелось написать о нем монографию. Написать книгу о Бунине было очень заманчиво. Еще в довоенные годы мне довелось познакомиться со многими его произведениями, преимущественно по парижским изданиям. В то время в Бухаресте, где я жила, существовала частная, домашняя русская библиотека, которую содержала интеллигентная пожилая дама. Там можно было найти много ценных изданий, приобретенных еще до революции, либо в 1920--1930-е гг., когда общение с Францией было свободным. В основном это были книги русских классиков. О советской литературе в Румынии тогда знали мало, поскольку книги из СССР почти не поступали из-за "железного занавеса". Русская литература занимала важное место в культурной жизни Румынии XIX и начала XX в. Особенно много переводились и были широко известны произведения Достоевского и Толстого. Не последнюю роль сыграл в этом пример Франции. Румынская культура, румынский писательский мир во многом ориентировались на...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: по-иному звучит в другой, в нынешней, да и сами мы, меняясь с годами, воспринимаем его не совсем так, как восприняли некогда, в ту пору, когда услыхали его впервые. Словом, тут происходит явное испытание временем, и этому испытанию подвергается не только само произведение, но и наше понимание. Перечитывать то, что когда-то волновало и нравилось, всегда несколько боязно: не было ли ошибкою наше восхищение, не напрасно ли мы растратили "жар души", который всегда отдаешь любимому автору? Еще печальней, когда разочарование постигает нас неожиданно. Так, например, было со мною несколько лет тому назад, когда я вздумал перечитать прозу Федора Сологуба: я прочел "Жало смерти", потом "Мелкого беса" - и у меня не хватило мужества приняться за "Творимую легенду". Однако ж, бывает обратное: радостное сознание того, что некогда прочитанное заключает в себе достоинства, которых мы раньше не заметили или не вполне оценили. Такую именно радость доставил мне в особенности второй том Бунина. Начать с того, что он превосходно составлен. В него входят всего три вещи: "Подторжье", "Деревня" и "Суходол". Они писаны в 1909--1911 годах, и события, в них изображенные, разыгрываются, как я думаю, в одних и тех же местах. "Подторжье" - небольшой рассказ, почти бесфабульный. Можно бы его назвать даже очерком, если бы это слово не вызывало представления о тех нудных, бескрасочных очерках, что в изобилии печатались некогда в "Русском Богатстве" и в "Мире Божьем", а ныне печатаются в советских журналах....
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: изюма, по апельсину (местному, оч. кислому), Бахрак поставил 2 б. Castel vert (по 20 фр., прежде стоившие по 5 фр.). Нынче опять прекрасный день. Я вял, слаб (как всегда посл. месяцы). Гитлер вчера вечером говорил своему народу и армии: "[...] Мы одержали самые великие победы во всемирной истории... Советы будут в 42 г. раздавлены. Кровь, которая будет пролита в этом году, будет последней пролитой кровью en Europe pour des generations..." Вечера и ночи особенно удивительны по красоте. Венера над закатом оч. высоко. Луна по ночам над самой головой (нынче полнолуние). [...] 2. I. 42. Пятница. Довольно серо, холодно. Ездил ко вдове К[уталадзе], завтракал там (морковь и горошек), воротился к вечеру с В., которая ночевала 2 ночи там. 4. I. 42. Воскр. Серо, холодно. В комнате нестерпимо, нельзя писать от холода. Сейчас поздний вечер, протопил у себя. Терпимо. Немцы отступают (в России и в Африке), их бьют. У Куталадзе взял несколько книг. Читал Чехова. Денежно продолжаю все больше разоряться. [...] 5. I. 42. Понедельник. [...] Нынче оч. голодный день: месиво из тыквы с маленькой дозой картофеля и тертая сырая репа (белая) - некоторое сходство с тертой редькой, кушанье оч. противное. [...] Подумать только: 20 лет, 1/3 всей человеческой жизни прожили мы в Париже! Барятинский, Аргутинский, 226 Кульман, Куприн, Мережковский, Аминад. 227 Все были молоды, счастливы. 18. I. Воскр. Вечером во вторник встречали новый год русский. Днем как следует шел снег. К вечеру приехали Либерманы и Гандшины. Либерман два раза сделал чудо - уходил за 2 комнаты, просил нас, сидевших в салоне, задумать, что он должен сделать: первый раз угадал, что нужно меня тронуть за ухо, второй ...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: народу и армии: "[...] Мы одержали самые великие победы во всемирной истории... Советы будут в 42 г. раздавлены... Кровь, которая будет пролита в этом году, будет последней пролитой кровью en Europe pour des generations..." Вечера и ночи особенно удивительны по красоте. Венера над закатом оч. высоко. Луна по ночам над самой головой (нынче полнолуние). [...] 2. I. 42. Пятница. Довольно серо, холодно. Ездил ко вдове К[уталадзе], завтракал там (морковь и горошек), воротился к вечеру с В., которая ночевала 2 ночи там. 4. I. 42. Воскр. Серо, холодно. В комнате нестерпимо, нельзя писать от холода. Сейчас поздний вечер, протопил у себя. Терпимо. Немцы отступают (в России и в Африке), их бьют. У Куталадзе взял несколько книг. Читал Чехова. Денежно продолжаю все больше разоряться. [...] 5. I. 42. Понедельник. [...] Нынче оч. голодный день: месиво из тыквы с маленькой дозой картофеля и тертая сырая репа (белая) - некоторое сходство с тертой редькой, кушанье оч. противное. [...] Подумать только: 20 лет, 1/3 всей человеческой жизни прожили мы в Париже! Барятинский, Аргутинский, Кульман, Куприн, Мережковский [пропущено место. - М. Г.] Аминад. Все были молоды, счастливы. [Запись В. Н. от 16-го января: ] На днях как-то вечером, когда я уже легла спать, вошел Ян и сел ко мне на постель: "Думали ли мы, что будем так доживать в холоде и голоде. А начинали хорошо. Много у нас было хорошего. Но самое страшное, если кто-нибудь из нас умрет. Не могу спокойно думать о Зинаиде Николаевне [Гиппиус. - М. Г.] Если ты вдруг умрешь, я не знаю, что буду делать. Приму что-нибудь и конец" [...] [Бунин: ] 18. I. Воскр. Вечером во вторник встречали новый год русский. Днем как следует шел снег. К вечеру приехали Либерманы 3 и Гандшины. Либерман два раза сделал чудо - уходил за 2 комнаты, просил нас, сидевших в салоне, задумать, что он должен сделать: первый ...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: И. А. - Циону С. А., 2 мая 1942 г. 2 мая 1942 г . Грасс Villa Jeannette Grasse, A M. En russe 2. V. 42 Дорогой Сергей Анатольевич, вчера послал Вам заказным avion'ом письмо с доверенностью 1 моей на Ваше имя, засвидетельствованной в мэрии. Нынче получил Ваш avion и рад, что французский текст дошел до Вас. Повторяю, что французских рецензий у меня нет здесь - все осталось в Париже. Скажу только, что в них говорилось, что в моей книге "превосходно" дано о Толстом все: его жизнь, учение, живой образ... А вот из письма поистине знаменитого писателя André Gide от 11 сент<ября> прошлого года из Ниццы: "Mon cher Ivan Bounine, j'ai lu votre livre sur Tolston avec une attention soutenue et très vive: vous entrez dans l'être même de Tolstoï plus avant qu'aucun autre..." 2 Если нужно, сократите кое-что в моей книге при переводе. Сердечно Ваш Ив. Бунин Примечания 1 См. No 10. 2 "Мой дорогой Иван Бунин! Я прочитал вашу книгу о Толстом с большим вниманием и интересом: Вы глубже, чем кто-либо другой, уловили самую суть мировоззрения Толстого..." (франц.). Бунин достаточно произвольно сочетает и меняет фразы из письма Жида от 11 сентября 1941 г. (РАЛ. MS. 1066/2775). Ср. также запись Андре Жида в дневнике от 10 сентября 1941 г.: "С большим интересом читаю книгу Бунина о ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: книге пришлась Вам по душе. А относительно Вашего несогласия с последними строками 1 , думаю, что произошло недоразумение. М<ожет> б<ыть>, я неясно в статье выразился? У меня нет ее под рукой, не могу проверить. Никак я не хотел сказать, что Вы "стушевались" в том смысле, что никогда И<вану> А<лексеевичу> не противоречили, ни о чем с ним не спорили. Совсем нет. Я говорил только о духовной верности ему, о прочности и спокойствии Вашего союза с ним. Не случайно же я вспомнил не только С<офью> Андреевну, но и жену Пушкина. Та ведь как будто с ним не спорила, писать ему не мешала, - но не было главного, что было у Вас с И<ваном> А<лексееви>чем. Кстати, я думаю, что Зин<аида> Николаевна (Вы о ней упомянули) была хорошей женой для Мережковского. Она могла при всех кричать ему, что он "сел в лужу" или "понес околесицу" (было не раз в "Зел<еной> Лампе"!), но была ему другом в главном. У Пушкина, у Толстого - в конце жизни именно этого-то и не было. Ну, обо всем этом писать долго, да и примеров разных слишком много. Софья Андреевна как будто боялась больше всего, что ее "не считают человеком". "Я ведь тоже человек, у меня своя жизнь, свои мысли" и т. д. А чем меньше человек о себе заботится и за себя боится, чем меньше себя отстаивает, свою "личность", тем больше этой его "личности" цена. Адреса G. Reavey 2 я не знаю, с ним никогда не переписывался и видел-то его всего раз в жизни. Напишите Слониму или пошлите ему книги для передачи Reavey. Они вместе что-то сочиняли или издавали 3 , Слоним наверно его адрес знает. Надеюсь довольно скоро - между 15--18 декабря...