Поиск по творчеству и критике
Cлово "OPINION"
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: de vos œuvres complètes et votre influence en Russie a été très grande. Et vous avez été un des premiers en Europe à comprendre et à apprécier la littérature russe. Je vous remercie chaleureusement, Monsieur et cher Confrère, et vous prie de croire à mes sincères sentiments. Votre dévoué Ivan Bounine Перевод с французского: 1, rue Jacques Offenbach, Paris XVI 27 III 1923 Милостивый государь, дорогой собрат, Ваше письмо доставило мне большую радость. Ваши теплые слова о моих книгах не исходят от человека, который был бы мне безразличен. Напротив, еще в молодости я узнал и высоко оценил Ваши критические труды, делающие Вас одним из авторитетнейших выразителей общественного мнения в Европе. Вам должно быть известно, что в России собрание Ваших сочинений было переведено дважды 1 и что Ваше влияние в России было очень велико. Вы были также одним из первых в Европе, кто понял и по достоинству оценил русскую литературу 2 . Я горячо благодарю Вас, милостивый государь и дорогой собрат, и уверяю Вас в искренности моих чувств. Преданный Вам, Иван Бунин Примечания Публикуется по автографу (Архив Георга Брандеса. Рукописный отдел Королевской библиотеки, Копенгаген). 1 Бунин, скорее всего, имеет в виду следующие издания: Брандес Г. Собрание сочинений: В 12 т. С портретом автора и вступительной статьей. Перевод с датского под редакцией М. В. Лучицкой. Киев, 1902--1903 (Библиотека избранных критиков); Брандес Г. Собрание сочинений: В 20 т. С портретом автора и вступительной статьей....
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: 9 ноября 1933 года, старый добрый Прованс, старый добрый Грасс, где я почти безвыездно провел целых десять лет жизни, тихий, теплый, серенький день поздней осени… Такие дни никогда не располагают меня к работе. Все же, как всегда, я с утра за письменным столом. Сажусь за него и после завтрака. Но, поглядев в окно и видя, что собирается дождь, чувствую: нет, не могу. Нынче в синема дневное представление — пойду в синема. Спускаясь с горы, на которой стоит «Бельведер», в город, гляжу на далекие Канны, на чуть видное в такие дни море, на туманные хребты Эстереля и ловлю себя на мысли: — Может быть, как раз сейчас, где-то там, на другом краю Европы, решается и моя судьба… В синема я однако опять забываю о Стокгольме. Когда, после антракта, начинается какая-то веселая глупость под названием «Бэби», смотрю на экран с особенным интересом: играет хорошенькая Киса Куприна, дочь Александра Ивановича. Но вот в темноте возле меня какой-то осторожный шум, потом свет ручного фонарика и кто-то трогает меня за плечо и торжественно и взволнованно говорит вполголоса: — Телефон из Стокгольма… И сразу обрывается вся моя прежняя жизнь. Домой я иду довольно быстро, но не испытывая ничего, кроме сожаления, что не удалось досмотреть, как будет играть Киса дальше, и какого-то безразличного недоверия к тому, что мне сообщили. Но нет, не верить нельзя: издали видно, что мой всегда тихий и полутемный в эту пору дом, затерянный среди пустынных оливковых садов, покрывающих горные скаты над Грассом, ярко освещен сверху донизу. И сердце у меня сжимается какою-то грустью… Весь вечер «Бельведер» полон звоном телефона, из которого что-то отдаленно кричат мне какие-то...