Поиск по творчеству и критике
Cлово "HOSPICE"
Входимость: 3. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 4кб.
Часть текста: 27 апреля 1944 г. 27. IV. 1944 Воистину Воскресе! Дорогой мой Корси. Спасибо и за открытку и за письмо, и за поздравление. Простите за поздний ответ, но причин так много, что не стоит их перечислять: почти все они прозаические. Это время часто захожу к Любовь Александровне. Она не хотела Вас огорчать перед праздником и ничего не писала о своем здоровье, а сейчас и не в состоянии писать. Она еле ходит и уже не может дойти, и то "с большими слезами", дальше лавки, которая находится в ее доме, а вчера ей было не под силу даже и туда подняться, и она до 10 ч. была без хлеба, пока кто-то ей не принес его. В мае она решила переехать в Bar-sur-Loup, в Hospice du Bar {Hospice - богадельня, больница для хронических больных.}, где она жила прошлым летом. Там теперь дороже, поэтому она все распродает. Кое-что и я купила, кое-что постараюсь продать ей. Оставаться ей одной невозможно. Я удивляюсь ее мужеству нести так свой крест. Несмотря на отчаянные боли, у нее, как всегда, все блестит, и сама она всегда в форме, но вид у нее очень дурной, хуже я никогда ее не видела. Она, вероятно, голодает, так как многое из тикетных продуктов она меняет на хлеб или продает. Очаровательный кузен ее с дочкой перестали ей давать то, что давали раньше, ибо теперь она не в состоянии оказывать им услуги, они здорово ее эксплуатировали, пока она не свалилась. Из-за них она и простудила себе нерв ноги. Не знаю, долго ли ей придется жить в Баре, но во всяком случае месяца два-три, а там что Бог даст, квартиру же она твердо решила бросить, а потому следующие деньги пошлите туда m-me Clemin-Clemovitch, Hospice du Bar-sur-Loup, (A. M.) там все же она будет не одна. Сестры милые. Она с ними в...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: спуск в город за продуктами. А дома штопка, починка, уборка. Мадлэна бывает теперь менее двух часов в день. Алерты у нас по утрам, так что мы никуда не выходим. Выйдешь и застрянешь где-нибудь. Ваших вижу очень редко и мимолетно. Ничего ни о ком не знаю. Наташа тоже перестала писать. Слава Богу, Любовь Александровна все еще в Баре. Удалось ей кое-что продать, что осталось у меня, август она может пробыть, есть надежда и на сентябрь. Помогла в этом отношении одна f. de т., которая служила в том пансионе, где скончался Ваш папа, зовут ее Charlotte. Думаю, что часть она приобрела для себя. Но, кажется, плату в Hospice еще увеличили. А почему неизвестно - ведь там кормят по тикетам, а хлеб нам стали выдавать по 100 гр. в день. Что она, бедная, теперь делает, ей и 300 не хватало. А бедная Ляля в сильнейшей тоске носится по Парижу, что-то продает после службы, где она получает 2.400 в месяц, а за Олечку нужно платить 1.500, да еще посылать разные продукты. Она где-то на ферме в департаменте L. et Ch. y какой-то маркизы, nИe Ладыженской. На службе Ляле надо быть в 8 ч. утра. Она живет недалеко от Госпиталя Буссико rue Convention, а бюро ее у Porte d'OrlИans. Метро часто не ходит. От страха проспать, она не спит, плохо питается, так как все старается собрать для Олечки. Олечка очень выросла, стала "стройным подростком", она вытянулась после воспаления легкого, которое перенесла весной. Мы живем тихо, однообразно, в работе. Кто во что горазд. Алю гоняют время от времени на принудительные работы, от трудовой мобилизации в Германию он, как туберкулезный, освобожден. Лёня освобожден от всяких повинностей, настоящий "белобилетник". Но дома работает много и споро. Ян одно время очень ослаб от потери крови. Теперь поправился и опять копается в своих рукописях, "дружит со своей комнатой", как когда-то сказала...