Под Одессой, в светлую, теплую ночь конца августа.
Шли, гуляя, по высоким обрывам над морем. Глядя на его широкую сияющую равнину, начал с шутливой важностью декламировать:
Луна блестит. В такую ночь, как эта...
Она взяла его под руку и продолжала:
В такую ночь Тревожно шла в траве росистой Тизба...
- Позвольте, позвольте: откуда это вы такая ученая, что даже Шекспира знаете?
- Оттуда же, откуда и вы. Не всегда же была добродетельной супругой и обывательницей богоспасаемого Конотопа. Киевскую гимназию с золотой медалью кончила.
- Ну, знаете, это так давно было...
- Это что же - милые дерзости? Ошибаетесь - всего двенадцать лет.
Он покосился на ее высокую, прямую фигуру, на оживленное лицо в веснушках:
- Правильно. Я еще позавчера, как только с вами познакомился, дал вам лет тридцать. Но это для хохлушки уже старость.
- Оставьте в покое мою старость. И я вовсе не хохлушка, а казачка. Лучше скажите, кто это Тизба, я забыла.
- А черт ее знает. Все равно - дальше что-то чудесное, насколько помню.
Совершенно чудесное:
И тень от льва увидев прежде льва, Вся ужасом объятая, пустилась Стремительно бежать...
Он грустно продолжал:
В такую ночь печальная Дидона Стояла на пустынном берегу...
Она кончила в тон ему:
В такую ночь Медея шла, в полях сбирая травы Волшебные, чтоб юность возвратить Язону-старику…
- Господи, как хорошо! Тень от льва, какая-то Медея, какие-то травы волшебные… И никого нет, кто б полюбил меня!
- А я-то на что?
- Вы циник и прозаик. А мне нужен поэт, Да и не к чему - две недели моего отпуска вот-вот пролетят стрелой а там опять Конотоп!
- Не беда. Хорошо только короткое счастье.
Как сладко спит сияние луны Здесь на скамье!
То есть не на скамье, а на этом обрыве. Посидим немного, Медея.
- Посидим, Язон...
Свернув с тропинки, сели на пересохшую траву над самым обрывом.
- Что хорошего у вас, Дидона, так это ваш грудной, хохлацкий голос. И потом, вы умница, веселая...
Она сняла с голой ноги татарский башмачок, вытряхивая из него пыль, и пошевелила пальцами продолговатой ступни, до половины темной от загара.
- И нога чудесная. Можно поцеловать?
- Ни в коем случае. В такую ночь печальная Медея... В такую ночь... Ну что это за безобразие, даже не дает договорить…
7 апреля 1949