"24 октября 1949 г., Париж.
Милая, дорогая, самая главная принцесса Софочка, очень, очень тронут Вашим поздравлением. Повторяю то, что как-то писал Вашей маме: пусть Бог даст Вам самую счастливую судьбу, потому что Вы достойны того, есть в Вас какая-то необыкновенная прелесть не теперешних времен! Если бы я был молодой, я влюбился бы в Вас, как влюблялись когда-то, давно, давно, надел бы рыцарские латы, - на что имею полное право, происходя от "мужа знатного", польского рыцаря XV века, отправившегося на ратную службу к московскому Великому князю Василию Темному, - и поплыл бы на парусном корабле сражаться в Вашу честь с Неверными в Святую Землю и попал бы в плен к пиратам и был бы в рабстве у них, в цепях, 7 лет и бежал бы от них и пешком пришел к Вам в замок, длинный, седой, худой как скелет, почти черный лицом, морщинистый, и упал бы на колени, прося Вашей руки, а Вы велели бы бичевать меня за дерзость и бросить в подземную темницу, полную жаб, пауков и сов, и я бы умер там, воспевая Вас на лютне или даже без лютни.
Бабушке и Маме.
Ив. Бунин".