Бунин И. А. - Пащенко В. В., 23, 24 июня 1891 г.

70. В. В. ПАЩЕНКО

1891 г. 23-го 10 ч. утра.

Вчера с Измалкова я забыл написать тебе¹². Поговорили мы немного, но он был приветлив. Я сказал, что еду в Полтаву, - пробуду или месяца 2 1/2 или дней 20. Смущало меня то, что он вернется домой и скажет маме³, что видел меня. Она, конечно, сделает выводы. "А, мол, он был в городе и Лялька⁴ пропадала"... Так что я, разговаривая про жару, между прочим, сказал: "Ну и сжарился же я сегодня: ездил на Воргол, нарвался - Бибиковы оказываются в Москве, так что ерунды только наделал"... Как видишь, - пришлось солгать, что, конечно, доставило мало удовольствия. Впрочем, когда я поехал, я все забыл. Деточка! Я был переполнен нежностью и радостью. Как я рад, как благодарен тебе за эти две прогулки⁵, которые оставили самое милое, дорогое впечатление. Нет, Варичка, не меньше я люблю тебя. Я радостен потому, что вполне верю тебе. Ты любишь меня! Очень и очень сознательно написал я вчера тебе с Измалкова. Да, ты, , друг мой! Я никогда еще не чувствовал этого так определенно... Ты была за эти два свидания как будто иная: как бы это сказать?.. - просветленная, ласковая, любящая. О зверочек мой! Посмотри - когда я вернусь к тебе, как я радостно и любовно кинусь к тебе, с каким нежным уважением буду целовать твои ручки! Только не забывай и будь во всем, во всем откровенна со мною...

Вчера я так захотел написать тебе, что едва дождался Измалкова. Конверт, надписанный еще дома - половина мною, половина - Евгением, был, а карандаш я попросил у начальника станции. Пока он искал его, пока наконец предложил мне писать в телеграфной комнате карандашом, привязанным к какой-то книге, прозвенел первый звонок, а второй застал меня на словах:

Злое чувство проснулось вдруг⁶... Помнишь ты это стих<отворение> Некрасова? Прости, повторяю тебе, прости, зверочек, мою вспышку. Я боюсь, что она хоть немного испортила у тебя впечатление от этого летнего, теплого вечера в зеленой лесной долинке...

<адежду> А<лексеевну> я застал в саду, за чаем. Между разговором, она спросила, отчего же ты не отвечаешь на ее последние письма; сказала, что получила письмо от тебя только одно, в котором ты просишь что-то напомнить мне перед отъездом в Полтаву. - "Да что же?" - спрашиваю. "Не знаю". - "И больше ничего не пишет?" - "Почти ничего"... Что, Варенька, напомнить?..

Б<ориса> П<етровича> нету, уехал для окончательного объяснения с Помер<анцевой>. Н<адежда> А<лексеевна> показывала мне отрывки из его последнего письма (из Калуги), где он пишет: "напиши Шурке, - она такая веселая, милая и нежная!"... Как видишь - уже ничто не скрывается. Даже выезжая из редакции, он послал "Шурке" откровенную телеграмму: "Встречай на вокзале". По словам Н<адежды> А<лексеевны> все должно скоро кончится, - Б<орис> П<етрович> уезжает совсем в Киев, так что Н<адежда> А<лексеевна> приглашает меня заниматься у нее на хорошее жалованье. "Надеюсь, говорит, со мной-то не поссоритесь". Что ты об этом думаешь? Ведь на самом деле, если этот разрыв совершится - чего я, ей-богу, очень не желаю, - лучшей службы мне не найти.

В Полтаву еду завтра утром - Н<адежда> А<лексеевна> просит подождать Б<ориса> П<етровича>, которому что-то нужно со мною переговорить или так повидаться - не знаю.

Немного погодя, пришел Дм<итрий> Владимирович?>, сумрачный, ибо Евг<ения> Вит<альевна> уехала еще 15-го и вчера прислала ему очень обидное письмо. "Какое же?" - спрашиваю. "Да так, - лучше бы не писала". - "Да вы, говорю, уж не скрытничайте, ведь видно все". - "Да я и не скрываюсь", - и показал мне ее письмо. Пишет из Алексина (в Тульск<ой> губ.), где они на даче у какой-то Мани. Там "превесело": на даче поблизости был Чехов и ей пришлось с ним "не только поговорить, но и пофилософствовать о семейной жизни". Заключает она письмо почти что так (разумеется, слово в слово не помню): "Вообще было много молодых людей, вполне интеллигентных, с которыми можно обо всем поговорить, не как с тобою (sic!). Ты не обижайся, я от души тебе говорю, и мне жаль, что ты так не развит, - не удовлетворишь никогда меня"... Как прикажете понимать такие отношения? Люди на "ты" и один другому заявляет, что ты глупее меня и неразвитее и т. д. Не понимаю, за что же она его любит, как могла так сойтись с ним? Глуповата еще - вот что. Единственное объяснение, ибо она очень нравственная девушка.

Перед вечером был у Розы Львовны; она расспрашивала про тебя и про то, напишешь ли ты ей. Все, Варенька, требуют от тебя писем!.. Потом у нее собралась компания - Рокотов и два каких-то отвратительных господина. Рокотов все старался поддеть меня за то, что я написал еще месяц тому назад, что Чельская лучше Ратмировой⁷ "Да чего вы со мною спорите - я целый век при театре, я родился в третьей уборной Киевского театра, а вы, быть может, и бывали-то в нем десять раз"... Я ответил, что, вероятно, его компетенция и не простерлась далее уборных... Ну да черт с ним... Если не приедет Б<орис> П<етрович> - завтра останусь и напишу. 

Б<орис> П<етрович>, как и следовало ожидать, не приехал. Сегодня целый день почти занимался в редакции, был в зверинце, в купальне и сейчас пишу на столе Б<ориса> П<етровича>. Завтра непременно уеду с 5-часовым поездом (утром) и следующее письмо будет или с дороги или из Полтавы. Напиши поскорее, что у вас случилось?..

Девочка! Милая! В редакции скука, так что мне совсем стало грустно без тебя. Вечер душный, в саду играет музыка и все это живо напоминает, как мы были с тобою здесь в мае. Господи! Как бы я хотел, чтобы ты сейчас приласкала меня!..

Ну да ничего - подождем. До свидания, или лучше сказать до следующего письма! Н<адежда> А<лексеевна> и Д<митрий> В<ладимирович> передают тебе поклон.