Бунин И. А. - Бунину Ю. А., 29 сентября 1888 г.

6. Ю. А. БУНИНУ

Ты пишешь, почему я не сообщаю тебе в подробностях о нашем житье-бытье, говоришь, чтобы я постарался во что бы то ни стало сохранить наш клочок земли¹. На это особенно утешительного ответить нельзя. Я и мать уже несколько раз говорили отцу про Дворянский банк и упоминали, что декабрь уже недалеко. Но ты, разумеется, знаешь, можно ли с ним оговорить и что он на это возражает. А время в самом деле идет... К тому же Мещеринова, когда отец возил ей проценты на днях, сказала, чтобы мы извинили ей, потому что она по некоторым обстоятельствам должна представить вексель в ноябре. В противном случае она требует, чтобы мы заплатили ей хотя 100 рублей. Дела, как видишь, плоховаты. Отец возил продавать овес, но денег тебе не послал, говорит, что, может быть, вышлет на днях. Из письма его ты увидишь, что он тебе советует вернуться домой. Но я не думаю, чтобы это было особенно хорошо теперь. Через месяц, через два, в случае неполучения места, это еще будет смысл иметь.

"печалиться - хвост замочалится", как говорит Евгений². Постараюсь опять в скором времени потолковать с отцом посерьезней о Дворянском банке. Я, конечно, понимаю, что надо действовать во что бы то ни стало. В крайнем случае лучше, как ты сам говорил, сарай какой-нибудь продать, но не допустить, чтобы все погибло.

По некоторой ассоциации мыслей (от сарая мысленно я перешел вообще к постройкам, от построек к пожарам этих построек и т. д.) я быстро вспомнил, что у нас случился пожар: изба и все, положительно все пожитки Варвары Николаевны³ стали жертвою пламени. Не уцелело даже ни клочка одежды, ни блюдечка. Сама она в погоне за этими горшочками и блюдечками, обожгла себе руки так, что они покрылись волдырями почти сплошными. Я еще не видал ее, но Евгений говорит, что она, кажется, совсем рехнулась. Погорели все французские вокабулы, все псалтыри и т. д. Теперь она у Христины. Уверяет, что ее поджег Мотька⁴. Перед пожаром, говорит она, приходил он к ней за деньгами пьяный, ругал и хотел даже бить. На самом деле, может быть, что поджег он.

⁵ земля осталась за Евгением. На днях он поехал совершать купчую или данную, что ли, не знаю, право. Кстати, Верочка теперь в очень дурных обстоятельствах. Мастерской у ней уже нету, живет она в одном доме с Селивановым, около его кухни в какой-то каморке и питается крошками от стола его. Впрочем не теряет надежды на лучшее будущее: изменить ее дурное положение должно, видишь ли, тебе: "Как Юрий получит место, так я непременно, непременно укачу к нему!" Затем... Затем - нового ничего. "Та же Арина, та же полтина, любезный родной!" Был я 17 у Софьи. Скука была смертная. Приезжал морж или филин, как называет Евгений, Тихон Иванович в черной паре, пел "Огородника" и свою пресловутую хохлацкую песню. Спрашивал про тебя. "Вот славно, говорит, если Юл. Ал. получит скоро место учителя. Ему можно будет ходить в университет и слушать лекции". Я его уверил, конечно, что ты кончил черт знает когда еще. В Глотовой, однако, я бываю часто. Григорий Андреевич восхищается моими стихами...

Ну, прощай. От Климента Исаевича прислали. Он везет письмо на вокзал. Очень скоро буду писать.