302. Е. М. ЛОПАТИНОЙ
16 июня 1898. Царицыно
Прощайте, милая и дорогая моя, радость и скорбь моей жизни, незабвенный и мучительно родной друг! Страшную ночь переживаю я - невыразимо страшную в безвыходном страдании. И порою я совсем падаю духом и, клянусь Вам тоскою своей кончины, - полжизни готов отдать за то только, чтобы на мгновение увидать Вас перед собой, как к матери кинуться и прижаться с горячим рыданием к Вашим коленям и крикнуть Вам - пощадите меня! Пожалейте и спасите меня от печалей! Но выхода нету, и в оцепенении страшного изумления я спрашиваю себя - как может быть это? Как не почувствовали мне казалось, что хоть ценою жизни я могу взять Вашу любовь, ждал чего-то всем существом своим и заплакал от несказанной радости, разорвавши Ваше письмо. Ох, если бы знали, каким счастьем захватило мне душу это внезапное прикосновение Вашей близости, ваши незабвенные и изумительные по выражению чувства слова: "Мне грустно, я хочу Вас видеть и хочу, чтобы Вы знали это..."1 О, Катерина Михайловна, - не забуду я этого до гробовой доски, не прощу себе до могилы, что не умел я взять этого и не могу не простить Вам за них всего, что только не превышает всех моих сил. И образок Ваш. Вы благословили меня и знайте, что уже не было для меня ничего в ту минуту в жизни. Все страдания мои, все злобы и порывы моей души преклонились в то мгновение и если бы было это в час вечной разлуки со всем, что дорого и радостно было мне на земле, в час последнего прощания с Вами, я бы в неизреченной и тихой радости закрыл глаза под Вашим последним благословением меня в этом мире на новую и великую жизнь за его пределами. И клянусь я - горько утешит меня то, что, когда я буду в могиле, на груди моей будет Ваш образок2.
Это все, что чувствую я сейчас. Если я переживу это все, может быть, изменится многое, как изменюсь, верно, и я весь, потому что такие дни не проходят даром. Но сейчас есть выше всего одно, есть чувство, которое меня переносит в Вашу комнату, к Вашей постели, у которой я стал бы на колени и сказал бы те немногие слова ласки, нежности и преклонения перед Вами, какие есть на языке человеческом и которые в тысячной доле дали бы почувствовать Вам, как безгранично и свято я люблю Вас сейчас и как я обессилел от страданий. Помните и в одном верьте мне, что каждое мое слово здесь написано истинно кровью моего сердца.
Примечания
Печатается по автографу: ОГЛМТ, ф. 14, No 2770 оф.
Место написания определено по содержанию и по связи с записью Бунина в дневнике за 1898 г.: "Начало лета - Царицыно" (Собр. соч. (3).
Черновик письма.
На л. 1 письма вверху написано карандашом рукой Бунина: "Я бы скоро примирился со всем. Меня ждет безрадостная жизнь. Поп с жереб." На л. об. внизу написано рукой Бунина: "Чайка. Северная легенда" (первоначальное название рассказа Бунина "Велга", написанного в 1898 г.).
1 Е. М. Лопатина писала в дневнике: "Двадцать второго февраля 1898, Петербург. <...> Сегодня я послала ему письмо. Я говорила ему, что мне грустно, что я хочу его видеть и хочу, чтобы он знал это, но не зову его..." (Материалы (2).-- С. 65).
2 О прощании с Е. М. Лопатиной в дневнике за 1898 г. Бунин писал: "Прощание поздним вечером (часу в одиннадцатом, но еще светила заря, после дождя), прощание с Лопатиной в лесу. Слезы и надела на меня крест (иконку? и где я ее дел?)" (