228. С. Н. КАШКИНОЙ
21 января 1896. Полтава
Полтава, 21 янв. 96 г.
Вот уже дня четыре, Софья Николаевна, я "слушаю тишину в мертвой пустыне нашей квартиры", выражаясь слогом конца века: простудился и не выхожу, а брат является домой только к вечеру. И как всегда, когда не опасно, я очень доволен своей болезнью: заболевая, приятно чувствовать, как приходит жар, и кажется, что знойный полдень окутывает голову чем-то смутным, мягким, притупляет зрение и обои на стенах кажутся рисованными мягкой кистью, полутенями, притупляет слух и особенно дремотными кажутся звуки - особенно жужжание мух, - а когда выздоравливаешь, на душе так хорошо и грустно и в одиночестве так много вспоминаешь, так тихо-тихо и сладко мечтаешь, и хочешь жить - долго, хорошо - и наслаждаешься этой полнотой сердца и своими долгими думами... Вчера прочел Ваше описание Вашего путешествия1 и, право, мне оно очень понравилось своей искренней простотой, а местами - своей беспритязательной поэтичностью. Да, хорошо там, на горах, где вечная весна и вечная молодая зелень! И как меня потянуло в горы! Знаете, есть у Бьёрнсона дивная песня: "Когда ты собираешься в горы и завязываешь свою сумку, не клади в нее ничего лишнего! Не бери с собою в горы забот долины, спой свою заветную песню с высоты каменистых уступов... Птицы тебя приветствуют с веток, сельские тревоги - далеко, воздух все чище и отраднее... Вздохни полной веселой грудью и пой! Светят тебе детские воспоминания, кивают в зеленых лесах, а сердце поет тебе великую песню уединения!"2... Сколько тут тихой, светлой - горной радости и молодости! Право, так надо и в жизни - не брать с собою никаких забот долины и не класть в сумку лишнего. Я, должно быть, в душе бродяга, хоть и тянет меня к себе и долина, мирная долина... А тут еще весна наступает - у нас уже воздух влажный, и леса, как бархат, чернеют в синеватом, теплом тумане: из наших окон чудный вид на широкую низменность под Полтавой. И весна меня теперь особенно радует. На душе пока очень хорошо, и вот, не знаю почему, мне захотелось сказать Вам два-три слова. Пишу же я к Вам, Софья Николаевна, поверьте, так простосердечно, как редко кому пишу, и потому не дивитесь этому письму. Ведь, в сущности, Вы опять можете подумать: зачем, к чему? Ничего не думайте, Софья Николаевна, - так, вспомнил Вас и написал. Не думайте также, что хочу затеять переписку: какая же переписка, когда мы так мало знаем друг друга!
Будьте только здоровы и счастливы - этого Вам от всего сердца желаю. Семейству Вашему передайте мой привет и поклон.
Искренно расположенный к Вам
И. Бунин.
<орение>, написанное на днях. Мотив взят из рассказа Сенкевича "Идиллия"3.
Примечания
Печатается по автографу: РГБ ОР, ф. 515, к. 1, ед. хр. 6, л. 2.
Впервые: Рус. лит
1 Речь идет об очерке "Прогулка пешком через Симплон", написанном С. Н. Кашкиной вместе с отцом, И. Д. Кашкиным, и опубликованном в журнале "Русское обозрение" (1895. - No 35 (окт.). - С. 663--676) за подписью К. С. Н. Материалом для этой публикации послужило путешествие С. Кашкиной через горный перевал в Альпах Симплон, связывающий Швейцарию и Италию.
2 "En glad gut" ("Веселый парень").
3 Сенкевич Генрик (1846--1916) - польский писатель. Имеется в виду стихотворение Бунина "Вечерняя молитва. Мотив Сенкевича" ("Солнце уходит в далекие страны..."). Это оригинальное стихотворение Бунина, а не переводное, как ошибочно оно печаталось в современных изданиях произведений писателя.