Бунин И. А. - Пащенко В. В., Начало июля 1895 г.

215. В. В. ПАЩЕНКО

Дорогой мой, бесценный друг мой, - тебе покажется и глупо и подозрительно это, но прошу тебя - не думай так и вообще ничего-ничего не думай об этом письме; тут не нужно дум, я и сам ничего не думаю - это настроение, это минута, когда из тайников сердца вдруг поднялось что-то невыразимое нежное, отзвук моей безумной любви к тебе. Это случалось не раз, но всегда, одумавшись, я рвал, если писал тебе, - теперь все равно пошлю. Я долго не был в Полтаве, а приехавши сюда, не касался ни до чего, что осталось от нашей жизни. А нынче я уезжаю и вот, собираясь, нашел в корзине твои башмачки из золотистой замши... О, Варя, если бы ты знала, какою безумной нежностью затрепетало мое сердце при взгляде на эти старые башмачки, милые, маленькие башмачки, где была ножка моей ненаглядной девочки, моей невесты, моей молодой женки, моей Вареньки в дни, когда мы были так близки и молоды. Ох, как я плачу, Варенька, и как мне мучительно стыдно писать тебе, и мучительно сладостно вдруг опять заговорить с тобой! Думала ли ты, что будет, если мы случайно встретимся? Что мы сделаем - раскланяемся? А не правда ли, как это дико, как это изумительно дико! Нам с тобой раскланяться!! А это так. Ты хуже чем умерла для меня - мы переродились друг для друга. Пусть я глубоко ошибся в тебе, - ты ведь прежде существовала такая, - мною созданная. А теперь нет той, кого я любил, и жива та, кого я ненавижу. И вот только в эти редкие минуты - вдруг опять близко-близко ты повеешь около меня и мне безумно захочется обнять тебя и умереть от радости - поговорить с тобой о многом-многом! Варенька - ведь мы так давно не видались с тобой! И не увидимся больше никогда, разве во сне только. А еще вижу тебя во сне, хотя уже давно-давно стараюсь ни минуты не думать о тебе, - видел и недавно - нежною, хорошенькою, - ты лежала где-то, с закрытыми глазками, в полусне, а я подошел к тебе, подложил руку под твою голову и тихонько целовал тебя, а ты улыбалась с закрытыми глазами и щечки у тебя горели нежным румянцем. Целый день я потом проходил как во сне и поминутно сжималось сердце от сладостного ощущения, какое осталось у меня от ночи.

Не думай же ни о чем, Варенька, - если ты прочтешь это в удачное мгновение, - ты поймешь меня. Не подозревай меня, что я хочу снова завязать с тобою отношения. Клянусь Спасителем, я говорю не с теперешнею тобою, - чужою женой, а с прежней, которая может оживать на мгновенье. А Варвару Владимировну Бибикову я презираю.

А не будешь в настроении - будь благородна, - не выдавай на чужие глаза одну из лучших и горьких минут моей жизни. Ведь только милый "Миша", хоть и не уважал меня никогда, но знает кое-что в моей натуре лучше других.

могилы, значит, имело бы смысл, если б было сказано что-нибудь значительное. А то будет казаться, что это только начало.

Но не начало это. Если можешь - пойми.

Будь здорова, будь счастлива - в эту минуту желаю искренно. Но только сейчас. Завтра, Бог даст, день сумеет опять заставить меня, если не ненавидеть тебя, то забыть.