Бунин И. А. - Бунину Ю. А., 3 апреля 1895 г.

206. Ю. А. БУНИНУ

Ей-богу, брат, совсем нечего писать. Погода стоит омерзительная, - нынче, например, весь день валит снег, - а вода проходит измором. Ужасно однообразно проходит время. Целый день что-то хочется делать, а делается все вяло и лениво. О будущем просто и подумать боюсь. В Москву осенью? Да я-то зачем? Гадко вспомнить о нашем номере в д. Боргеста¹! Да и это ведь временно! Впрочем, ей-богу, до низости плохо выражаю свои ощущения, а настроение вовсе не минутное... В Птб.? Зачем? Будь они прокляты эти большие города! Эх, кабы опять в Полтаву! На тихую жизнь, на тихую работу! Только уж, конечно, теперь она мне не нужна одному, даже с тобой, мне там делать нечего. Прежде была под ногами почва... Если бы были средства, все бы ничего, а то - совсем пропадать буду!

Учусь по-английски, читаю Липперта², да все это ни к чему - противные, отрывочные клочки знаний ни к черту не нужны! Приехала в пятницу Верочка³, - завтра уезжает. Интересного ничего не сообщила. Мусинька⁴ то весела, то плачет, мать больше плачет. Ну да ты ведь знаешь, как проходит день - Ваську представляем, на гармоньи... захочем, табаку!..

Ты, конечно, теперь будешь отвратительно писать - клочками, урывками, да, впрочем, и нельзя иначе.

Бога ради, похлопочи ты о "Посреднике", да чтобы лавку закрыть⁵. Главное - скажи: я не буду сводить никаких счетов, пускай сводят, я только свой долг желаю заплатить и только.

Обязательно, как можно скорее сообщи мне, как зовут Яковлева - хочу послать ему еще главу перевести. Михайлова прислала две. Напиши, высылался ли мне "Мир Божий"? Вероятно, "Киевлянин" получается? Не видал ли "Русского богатства"⁶? Спасибо, батюшка, за деньги - только жалко мне тебя, с чем же ты сам-то остался?

Получил из "Киевлянина" просьбу писать им, очень жалеют, что я прекратил, говорят, что "всегда ценили как автора серьезных корр<еспонденций>" и т. д. Хоть бы ты им писал что-нибудь. На "Полт<авские> вед<омости>" они не обращают внимания.