Бунин И. А. - Пащенко В. В., Между 15 и 17 мая 1892 г.

147. В. В. ПАЩЕНКО

Я употребляю сейчас канцелярский прием - странный прием в высшей степени в моем положении, противный... Но... что делать? Собираю всю свою логику, принимаю в соображение все, что могу... Для наглядности же - канцелярщина - выписываю твое письмо с своими мыслями. Знаю, - скучно это, скучно тебе тем более, что мы не раз толковали об этом... И все-таки не могу... Ну прочти, пожалуйста!

(Убедительно прошу читать последовательно )

"Ты, конечно, уже решил, что я тебя не люблю, что я и решилась отказаться от тебя и т. д. Это, понятно, не совсем так"...	Да, принимая во внимание, что ты не подошла даже ко мне на вокзале, не постаралась уведомить меня хотя одним словом, как ты решила, зная, что я должен испытывать - трудно верить, что я человеку дорог и нужен. А эта фраза ("это, понятно, не совсем так") - не нуждается в комментариях!
"Люблю я тебя по-прежнему крепко и серьезно, но я согласна с папой, а именно вот в чем: я не знаю, что он говорил тебе, но когда мы с ним разговаривали, то он по отношению тебя не высказал ни одного резкого слова и говорил только мне, чтобы я не торопилась и подождала, пока у тебя будет какое-либо определенное положение"...	Папа мне сказал вот что (передаю вкратце, но его буквальными выражениями) "В. В. вам не пара - по уму, по развитию, по образованию она выше вас целою головою. Она - я знаю - не уважает вас. И нельзя. Вы бездельник, вы шатаетесь, вы, извините меня, бродяга (sic!), вы растрачиваете чужие деньги, вы нищий... Служить, говорите? Конторщиком! Гм!.. Удивляюсь, положительно удивляюсь, как вы могли иметь такую наглость, такую - думать, что В. В. вам пара"... И в конце: "Ну да наш разговор кончен. До свидания".
"Ты, конечно, ответишь, что так и знал и т. д. Я же тебе вот что возражу; я согласна с тобой, что не нужно идти за этим бараньим стадом, но, согласись, что это возможно только тогда, когда у тебя именно и есть независимое положение, когда ты самостоятелен, и когда тебе не приходится подчиняться ему, этому ненавидимому тобою обществу..."	О! Это старые софизмы! Ты забыла, что в жизни овладеть всем сразу нельзя, что когда человек ненавидит баранье стадо, он сочтет для себя за стыд войти в него, пойти с ним одной дорогой, наесться с ним и затем уже начать презирать его! Если уж подчиняться, то подчиняться лучше невольно, с болью в сердце, чем заведомо идти на это! Крохами, падающими со стола господ, я еще питался. Я ведь не потерял независимость от того, что был должен 13 р. Грицевичу или Над<ежде> Ал<ексеевне> - только всего ведь! Помогали мне родные - и то на какую-нибудь всего 200 рублевую сумму. Тебя ведь тоже до 21 года помогали, содержали родные!
"Или же ехать в страну где текут реки с кисельными берегами"...	Неудачное и неуместное глумление!
"Я говорила папе, что ты человек совсем другого пошиба, что у тебя другие цели в жизни и т. п., но папа мне тогда объявил, что он меня хорошо знает и что я не в состоянии буду идти за тобой. Это тоже не совсем так"...	Зачем же ты это говорила? Если ты в моей жизни видишь не "бродяжничество", а известное стремление - о чем же ты споришь со мною в этом письме, к чему вон верхнее-то глумление? Потом - кто же из вас тебя лучше знает? Думаю, что ты себя и прежде знала... Мы спорили с тобою, но ведь ты же решительно не считала, что нам не идти вместе. А теперь... "Не совсем"! Нет, видно, не "не совсем", а "совсем" теперь...
"Ты хорошо знаешь мои взгляды на известные положения, но ты также, вероятно, помнишь, что я привыкла относиться не с такой ненавистью к людям, как ты - припомни наши споры по этому поводу... Ведь мы с тобой толковали, то же и теперь повторяю с новой силой".	Да, с новой силой! Я понял это, я увидал, что ты теперь толкуешь уже о том, решительно не подходим друг к другу. Зачем же тут год или два испытания выдумывать? А что касается моей ненависти к людям - это вздор. Что я за человеконенавистник такой? Да я, приехавши из Полтавы какой-нибудь, про 50 человек восклицал тебе: "Вот милый человек, вот люблю кого!.." Уверяю тебя, ненависть моя к пошлости, к фатовству, да к разврату и к особенно ярким выразителям их! Только.
"Мое же решение таково: я хочу отложить наше сожительство на год, по крайней мере, пока ты не будешь обеспечен хотя материально".	Повторяю то, с чем ты уже соглашалась: зачем тебе моя обеспеченность? Детей у нас не было бы - в этом моя клятва - что же изменится? Или тебе совестно жить будет с таким господином необеспеченным?.. Ведь не буду умирать я с голоду; положим - потерял бы место в редакции и не поступлю в Управление. Да ведь найду же я что-нибудь! Что за боязнь жизни. боязнь того, что придется прожить месяц - 2 в более плохой квартире! Значит - я так и погибну и никто не помог бы мне? Вздор! Да вот еще: почему это я в самом деле "бродяжничал"? Посмотрим: по выходе из гимназии 3 года все время года полтора. Но ведь это можно было бы и извинить - особенно тебе! - Затем солдатчина. После солдатчины прямо стал хлопотать о месте. Прошло пока еще месяца 4-5... Раненько заключили, что я бездельник и лентяй!
"Ты мне ответишь, что ты этого не желаешь, что ты не хочешь терять лучшие годы"...	Неужели это в самом деле пустяки?
"Я тебе на это скажу, что не понимаю, почему через два (?) года разлуки, если мы будем любить друг друга, мы не сойдемся с новым свежим чувством и радостью? Если же ты разлюбишь меня, то ведь не может быть и речи о нашем браке. Я же на это не надеюсь".	Разлюбишь... время все перевертывает особенно тогда, когда я буду знать, что я удален, что я настолько не дорог и не друг девушке, что она услала меня от себя в самую лучшую пору любви... Да ну, ей-богу, на это и отвечать-то наивно!
"Предлагаю тебе расстаться на год. Если ты меня действительно любишь, то ты согласишься на это, так как в противном случае мы оба ".	<раз> лучше сойтись с тобою через год, чем расстаться навек, но... если бы не ты это предлагала. Я-то люблю, но услышавши от тебя такое предложение - мне, право, мало шансов верить, что я нужен и дорог тебе!
"Поезжай, учись, постарайся поступить хотя вольнослушателем... Ведь без малого, даже среднего образования нет возможности жить".	Какой тон! И неужто я не знал этого? Ведь у меня же была глубокая, серьезная цель прожить с тобою год - другой, почувствовать себя спокойно и заниматься, обязательно заниматься!
"Ведь очень мало для жизни знать одну русскую литературу (Будто бы кроме стишков - ни в зуб толконуть? Я отлично знаю, что я и неразвит и необразован, первой целью ставил себе это, но, право, и теперь я уж не так ничтожен.) и быть в сущности, односторонне развитым человеком".	"ведь, голубчик, стишки - не развитие!") эти слова от тебя. Мне бы только хотелось знать, отчего это люди вдесятеро поинтеллигентнее нас с тобою не относились ко мне так, неужели ты когда-нибудь чувствовала, что я не удовлетворяю тебя в смысле развития и оказываюсь ниже тебя или не сумею поговорить со всяким из твоих знакомых? Теперь вижу, что и ты чувствуешь себя выше меня головою и даже чуть не глумишься надо мною!..

Ну да будет!

Только прошу тебя - не принимай это письмо в том смысле, - что я хочу тебя сбить, уговорить и т. д. Теперь все кончено и все ясно. А остальное - пойми без слов!

Печатается по автографу: ОГЛМТ, ф. 14, No 959 оф.