Бунин И. А. - Пащенко В. В., 17 марта 1892 г.

131. В. В. ПАЩЕНКО

Милая Варюшечка, если б ты знала, как мне не хочется сейчас заводить с тобою даже мало-мальски неприятный разговор! Эти два чувства - одно ласковое, любовное, которое хочет оттолкнуть все неприятности и возбуждает одно желание - без слов, без всякой невеселой мысли обнять тебя и начать целовать губки, лапочки, "глазы", - а другое - напоминающее, что эту невеселую мысль, эту темную точку нельзя устранить - путают и мучат меня! И на каждом шагу такое раздвоение... и из-за него-то я не писал тебе...

Пойми меня. Ведь я люблю тебя, ведь всякое мое хорошее душевное ощущение связано с тобою. Трудно это рассказать, а между тем это так. Вот хоть бы эти дни. Каждое солнечное утро, когда я через городской сад иду в библиотеку, чувствую теплый легкий ветер, который сушит дорожки - вызывает во мне воспоминание о прошлогодней весне, о елецком городском саде и об милой высокой девушке, которая в своем драповом пальто, в картузике, быстро идет по аллее и близоруко вглядываемся, ищет меня!.. Каждый вечер, когда в том же саду играет музыка (у нас она уже играет), звуки веют на меня орловскими вечерами, когда ты уходила в сад с Сашей¹, а я любил тебя и затаивал в сердце нежность к тебе и светлую грусть, - и время это мне кажется далеким и в сердце звучит что-то грустное и хорошее! Уйду ли на конец Нового Строения, где вдали открывается поле и вечерние лиловые дали, - зашевелится что-то поэтичное и любовное... "Вот в такой вечер идти бы с Варей рядом куда-то далеко, далеко!.." Поверь, Варечек, милый мой, - я говорю тебе, может быть, неумело, несильно, не вызываю в тебе ясного представления о моих думах и ощущениях, но, ей-богу, это все правда. А как мне сильно, до отчаяния хочется этого места в Орле, этих дней, когда бы я мог знать, что ты теперь моя жена, что мы вместе проведем вечер и чисты и спокойны будут наши брачные ночи, чтобы я мог думать с тихою радостью:

Теперь лампады луч заветный
Мне тихо светит в час ночной,
И смотрит с радостью приветной
На поцелуй любви святой,
На взор, исполненный душою,
И на склоненную ко мне
С улыбкой ясного покоя
Головку в мирном полусне².

не хочется писать и ты принуждена вместо 11 марта помечать письмо 8-м! (Ты пишешь в нем о впечатлениях от "Каштанки", а "Каштанку" я послал тебе в субботу 7, следовательно, она могла прийти только 9 в Орел. Как же ты пишешь о ней 8-го?) Или эта приписка: "Господи! Хочется еще написать, а Муся не дает"... Бывало, в письмах из Ельца ты повторяла эту фразу точь-в-точь, только тогда мешала мама. Неужели нельзя выбрать время?.. И отчего ты могла писать мне такие теплые, задушевно-любовные письма, когда я был в Глотовом в ноябре? Настроение было другое, Варя!

Я в первый раз в жизни не смог написать тебе в течение недели. И ты за это осердилась и не хочешь уже писать мне, а пишешь через Юлия. "Не хочешь, мол, писать, - не надо! Просить не стану"... Я еще ни разу {Далее зачеркнуто: не выставлял, или лучше не выставлял, а просто...} не гордился так перед тобою... А теперь я уже, наконец, не могу и буду принужден молчать или же говорить только о делах, задавливая свои ощущения. А писать обыкновенно, как бы хотелось, повторяю, не стану, - не могу. Молчание очень неприятный ответ, а я уж не раз слыхал от тебя его. Ну вот и все... Пожалуйста, не будем больше толковать об этом...

О делах могу сообщить немного: на счетах учусь, - оказывается это очень нехитрая махинация, - утром часов с 9 и до 3-х, т. е. обеда, занимаюсь Юрьевой статистикой³, - в бесчисленных таблицах подвожу итоги. (Начал я у него заниматься с 9-го числа, за 15 рублей в месяц), гуляю, читаю, думаю... В "Полтавских вед<омостях>" мне предложили сотрудничество⁴, - писать фельетоны, обещались платить по 2 копейки за строку, но что же мне дать? Нужна преимуществ<енно> беллетристика. В "Харьк<овские> вед<омости>" послал корреспонд<енцию>⁵"Новости" тоже, - о будущей в сентябре сельско-хозяйствен<ной> полтавской выставке и об заседании сельско-хозяйств<енного> общ<ества>⁶; был раза 2 в концертах, слышал Серебрякова, Михайлова и Чернова⁷. Чудная вещь эти концерты! Ей-богу, несколько дней как очарованный ходишь, просветленный и облагороженный. Поразительно сильное впечатление произвел на меня романс Рубинштейна на слова Гейне - "Азра"⁸!..

От Лебедева получил письмо, бранит и в письме, как и в рецензии⁹, меня за невнимание к форме - иногда, впрочем, - и восхищается "неподдельной поэзией" стихотв<орения> "Три ночи". Как я рад, что он человек со вкусом: ведь правда это мои лучшие стихотв<орения>.

"Севера"? Прочти, а пока прощай. Крепко люблю тебя и крепко целую, дорогая моя! Сладкая моя девочка!!

Примечания

Печатается по автографу: ИМЛИ ОР, ф. 3, оп. 3, No 13, л. 17--19.