Г. В. Адамович - И. А. Бунину
10 ноября 1933 г. Париж
Paris, 10 ноября 1933
Дорогой Иван Алексеевич
Поздравляю Вас от всей души1, от всего сердца - и не нахожу слов, чтобы сказать Вам, как я радуюсь.
Я Вас давно и искренно люблю, - не только как писателя. Думаю, что Вы это знаете. Мне было грустно слышать в последнее время, что Вы на меня "гневаетесь"2
Впрочем, все это сейчас Вам не интересно. Конечно, Вам - не до того. Шлю Вам низкий поклон - и если позволите - целую Вас с чувством самого искреннего восхищения и преданности. Передайте, пожалуйста, мое поздравление дорогой и глубокоуважаемой Вере Николаевне, и сердечный привет Галине Николаевне и Л. Ф. Зурову.
Ваш Г. Адамович
Примечания
1 Адамович поздравлял Бунина с Нобелевской премией, известие о которой было получено 9 ноября 1933 г. Вскоре была опубликована его статья, посвященная этому событию, в которой Адамович назвал 9 ноября праздничным днем для всей русской эмиграции: "9-го ноября" // Последние новости. 1933. 16 ноября. No 4621. С. 3.
2 Бунин обиделся на Адамовича за статью "Лица и книги" (Современные записки. 1933. No 53. С. 324--334), в которой тот, отдав дань похвалам и восторгам, вновь выразил свое основное недоумение по поводу некоторых черт творчества и личности Бунина: "Бунин очень близок к Толстому. Он его очень глубоко ощутил. Но при этом в нем остался "страж порядка", и не в каком-либо расплывчато-туманном смысле, а в хорошо знакомом, традиционно-российском, бессмертно-дворянском. Серная кислота ничего в душе Бунина не разъела, он ни в чем не усомнился. Иногда за некоторыми бунинскими фразами чувствуется этакий отрывистый, энергичный командирский басок: "здоровье государя императора!" А рядом, тут же, неукротимое, правдивое, чудное вдохновение, живая мысль, полные отзвуки стихиям. Не понимаю - ставлю только вопросительный знак. Как могло одно ужиться с другим? <...> вероятно, "стрела христианства", пронзившая Толстого, прошла мимо него. Даже Чехова она задела, хотя воздействие Толстого на Чехова было не так непосредственно. Бунин же принял здоровье, крепость, первоначальную неразмышляющую доверчивость, - и отошел от того, чем все это в его учителе было испепелено" (Лица и книги // Современные записки. 1933. No 53. С. 332--334).