7 сентября 1920 г. Бад-Кёнигсварт
Königswart (bei Marienbad),
И. S. R.
7/IX. 1920
Дорогой Иван Алексеевич, - очень был рад получить от Вас письмо прямо, а не чрез Магеровского, как обыкновенно. Известие о Вашем недомогании1 меня искренно огорчает - ох, как Вы еще понадобитесь! Большевики подыхают, но это только полдела, как говорят мужики: сколько на их место охотников среди тех, кто вкусил от царских погребов, автомобилей, дворцов и пр.! Штурм России и власти будет жестокий со стороны всей этой сволочи, и я буквально болею сердцем, видя как разрознены и вялы патриоты, люди трезвые, люди дела. Посмотрите: орут Гольдберги, Канайльгерухи, Фейльзендуфты, скоро завиляет, видимо, лисьим хвостиком Тихон Полнер2, а где же железные голоса кондовых русских и прямых, не лукавящих людей? Их не слышно... (Кстати, о "Русск<ом> деле": теперь оно ведется хорошо, но раньше это был сплошной кабак. Жаль, что Ашкинази не заявил о своем отмежевании от прохвостов, которые предшествовали ему...3).
Вашу просьбу о присылке рассказов4 исполняю не совсем точно: посылаю не избранные (ибо избирать и не из чего: все осталось в Москве)5, как Вы пишете, а просто очередной том6. И, простите, Ваша просьба вообще меня несколько удивила: Вы же старый и стреляный волк. Что значит "избранные" и "первый сорт"? Как это все можно отличить? Вы читали, конечно, отзывы "критики" о "Войне и мире", когда она только что печаталась: борзописцы с грязью смешали эту "стряпню сиятельного автора". Да и ближе у нас с Вами пример есть: рассказы Ивана Бунина были не первый сорт, это была так еще недавно лишь злостная болтовня человека в фуражке с красным околышем - так?7 А теперь? Я только что опять и опять перечитывал "Весенний вечер"8 (а о "Господ<ине> из С<ан>-Ф<ранциско>" даже статью написал - для себя, ибо печатать мне негде9) и прямо опять ужаснулся: ведь это было менэ-тэкэл-фарес10 на шумном революционном пиру, это было несомненно избранное, несомненный первый сорт, а все свистали. И никакой серьезный писатель не скажет серьезно, что у него первый сорт, и "избранное" делает только - время {Да и то скверно: бездарное "Что делать?" Чернышевского, бессильный Шевченко, омерзительный Скиталец - вот как иногда оно отбирает!..}. Я недавно подсчитывал, что я за свою жизнь настряпал: к моему бесконечному удивлению оказалось, что у меня вышло больше 120 изданий!.. Готовя полное собрание сочинений11, я безжалостно истреблял эту стряпню часто целыми томами, но то, что осталось, это то, что нравится мне и никак не понравится Тихону Полнеру (которого я лично не знаю, но не люблю, ибо все, что я о нем читал и слыхал, отталкивает меня: это "род лукавый и прелюбодейный"12 кадетов, которые в частности могут быть и милыми очень людьми13, но в стаде своем, вместе, как политики, противны...). Так что то, что я посылаю Вам, мне о "Женах"14 Вы писали мне, например, что кое-что там Вам понравилось, но конца Вы принять не можете - так? А конец-то для меня главное, в нем-то весь и сок. А если я не подчеркнул этого, не назвал рассказа "Рок" или "Пешки", то только потому, что вообще я перестал подчеркивать. Я слишком много писал курсивом, когда "толстовствовал" - довольно!..15 Так что посылаю на волю Божию и -
Буду рад, если понравится,
Не понравится - смолчу16.
Вам понравится, а на Тихона - наплевать. И только одно прошу принять во внимание, голубчик: дубликатов, за отсутствием машины, нет у меня и утрата рукописей была бы большим огорчением для меня. Mon verre n'est pas grand, mais je l'aime quand-même...17
Главнокомандующему я отписал, что приеду, как только устрою детвору: не могу же я бросить их на голод и холод. И учиться им надо - не хочу, чтобы были революционными лоботрясами, хочу честных, серьезных, умелых работников... И в своем ответе ему я круто указал, что он ошибки Деникина склонен повторять. Только что с литературными поручениями проехал в Берлин генерал фон Дрейер18 - как будто мы, уже сидящие здесь, не могли бы при деньгах сделать все это лучше! Генералам место на фронте, а газеты - дело наше... Из литературных неприятностей могу еще указать на "Воспоминания Горького о Л. Н. Толстом", которые я только что в отрывках читал в немецких газетах, читал, рыча от ярости и отвращения19. Ну, что же это за сукин сын! Что это за актеришка!.. А вокруг - ура.. .20 Что это, "избранное", "первый сорт"? А из личных неприятностей - все никак не могу напечатать своих "Записок". Это очень тяжело... Заработка тоже нет совсем. Если бы не помог Крамарж займом, пропал бы я с ребятами, как мошки. Да и эта помощь только отсрочка. О будущем вообще жутко и думать. Черт знает, может быть, лучше было бы хоть во Владимире остаться, что ли. У себя и помирать легче, говорят. Засевшая в Праге большевистская миссия21 усиленно заманивает всех нас, беженцев, домой, в Россию, и многие с горя пошли на удочку: голод не тетка.
Ну, будьте здоровы. Привет Вере Николаевне.
Ваш Ив. Наживин
P. S. - Да, Главнокомандующему я писал, что время нам здесь заговорить громко, и что если он согласен на это, то пусть во главу дела они поставят Вас22.
- Если материал не подойдет, сюда его не возвращайте - я напишу потом как с ним поступить.
Примечания
1 В. Н. Бунина упоминает о нездоровье Бунина в дневниковой записи от 22 августа 1920 г. (РАЛ. MS. 1067/367; Устами Буниных. Т. 2. С. 16).
2 См. примеч. 5 к No 3.
3 См. примеч. 3 к No 6.
4 Судя по всему, Бунин обратился к Наживину от имени парижского издательства "Русская земля" с предложением издать сборник его рассказов (С двух берегов. С. 283--284 и след.).
5 См. примеч. 11 к No 6.
6 Возможно, объявленная "Русской землей" в 1921 г., но не изданная книга "Новые рассказы" (о ее составе см. письма Наживина от <октября> 1920 г. и 12 февраля 1921 г. - С двух берегов. С. 285, 289). (Также была объявлена, но не издана книга Наживина "Сказка про больного петуха".)
7 "Вот, <...> Иван Алексеевич, как я раньше вас ненавидел, имени вашего слышать не мог, и все за народ наш, а теперь низко кланяюсь вам" (дневниковая запись В. Н. Буниной за 30 декабря 1918/12 января 1919 г. - РАЛ. MS. 1067/353; Устами Буниных. Т. 1. С. 205).
8 См. приписку к No 5.
9 Насколько известно, статья Наживина не сохранилась.
10 Часто приводимая Наживиным библейская цитата (Дан. 5: 25), в частности использованная им как название романа "Менэ... Тэкэл... Фарес" (М.: И. Н. Кушнерев, 1907).
11 Наживин обозначил шесть из вышедших в 1911--1917 гг. книг томами (1, 4--8) своего "Собрания сочинений".
12
13 У Наживина описка: любви.
14 См. примеч. 4 к No 3.
15 В 1900-е гг. Наживин был убежденным толстовцем, но после смерти Толстого в 1910 г. он изменил свои взгляды и начал резко критиковать Толстого за "наивность" его идей. О периоде своего "толстовствования" Наживин оставил ряд воспоминаний: В Ясной Поляне // Северный край. 1901. No 308; В Ясной Поляне // Русь. 1909. 3 февраля; Из воспоминаний о Л. Н. Толстом // Русская мысль. 1907. No 3. С. 1--16 (под псевдонимом Ив. Булановский); О Льве Николаевиче: Из личных воспоминаний // Международный толстовский альманах. М., 1909. С. 161 - 185 (переизд. в сб.: Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1978. Т. 2. С. 384--396); Из жизни Л. Н. Толстого. М., 1911; Моя исповедь. М., 1912. С. 401--495; Неопалимая купина. Тяньцзин, 1936 (шведский и финский переводы вышли в 1927--1928 гг.).
16 См. примеч. 3 к No 2.
17 (франц.). Неточная цитата из драматической поэмы Альфреда де Мюссе (Alfred de Musset; 1810--1857) "Уста и чаша" ("La Coupe et les lèvres") (1832): "Mon verre n'est pas grand, mais je bois dans mon verre" ("Мой стакан невелик, но я пью из своего стакана"). Возможно, цитата была знакома Наживину по "Запискам охотника" И. С. Тургенева, где она приводится в оригинале (без указания автора) в рассказе "Гамлет Щигровского уезда".
18 Дрейер Владимир Николаевич фон (1876--1967) - генерал-майор Генерального штаба, автор воспоминаний о своей военной карьере и о Гражданской войне: Крестный путь во имя Родины: Двухлетняя война красного севера с белым югом 1919--1920 гг. Берлин, 1921; На закате империи: Воспоминания автора с его юных кадетских лет до самого крушения Российской империи. Мадрид, 1965.
19 Под названием "Erinnerungen an Lew Nikolajewitsch Tolstoj" воспоминания Горького вышли отдельным изданием на немецком языке в Мюнхене в 1920 г. и в отрывках в газете "Vorwärts" (1920. 28 июля) и в журналах "Der Neue Merkur" (1920/21. No 4) и "Das literarische Echo" (1920/21. No 23).
20
21 См. примеч. 11 к No 6.
22 "Телеграмма от Струве. Вызывает Яна и Карташева в Севастополь" (РАЛ. MS. 1067/367; Устами Буниных. Т. 2. С. 16).
Письма И. Ф. Наживина публикуются с разрешения Vera da Vinci (West).