Бунин И.А.: Переписка И. А. и В. Н. Буниных с В. Ф. Ходасевичем

Тексты И. А. и В. Н. Буниных публикуются с разрешения The Ivan and Vera Bunin Estate.

И. А. Бунин (1870--1953) и В. Ф. Ходасевич (1886--1939) познакомились в конце 1906 г. на квартире Б. К. Зайцева. Это было одно из тех мест в Москве, где встречались писатели двух ведущих (и часто враждующих) "лагерей" русской литературы того времени - неореалистов и символистов. (Не следует слишком упрощать сложившуюся тогда литературную ситуацию или схематизировать ее. Напомню, что символистское издательство "Скорпион" выпустило "Листопад" Бунина в 1901 г. и что он публиковался в "Северных Цветах" и в альманахах издательства "Шиповник", где участвовали и символисты и неореалисты. С другой стороны, первое выступление В. Я. Брюсова в массовой периодике, в газете "Южное обозрение" в 1899 г., было устроено через посредство Бунина.) Чисто приятельские отношения между Буниным и Ходасевичем продолжались, но виделись они крайне редко, как вспоминает В. Н. Муромцева-Бунина в мемуарах, впервые печатающихся в приложении к настоящей публикации.

В эмиграции писатели впервые встретились 12 января 1926 г. в Париже, на квартире М. М. Винавера {Камер-фурьерский журнал. С. 79.}. Впоследствии они довольно часто виделись во французской столице, а после переезда Буниных на юг Франции - и на Ривьере, куда Бунин настойчиво звал Ходасевича и H. H. Берберову летом 1927 г. Не все письма этого периода дошли до нас, как явствует из дневниковой записи В. Н. Муромцевой-Буниной за 20 августа 1926 г.: "Читала письмо Ходасевича (они в горячей переписке). Очень умное, но злое и ядовитое. Презирает всех и вся. И эс-эров, и Вишняка, и всех жен. Вообще плохо быть "женами". Это какое-то позорное клеймо" {Устами Буниных. Т. 2. С. 160.}. (У нас есть всего одно письмо 1926 г.) Их взгляды на вопросы литературы часто бывали противоположными, как это видно из их писем и статей (см., например, реакцию их на "Роман без вранья" Мариенгофа {Ходасевич В. Цыганская власть // Возрождение. 1927. 23 июня. No 751; Бунин И. Самородки // Возрождение. 1927. 11 августа. No 800. В своей статье Бунин писал, что статья Ходасевича "прекрасная, но все же я совсем не согласен с основной ее мыслью". См.: Бунин И. А. Публицистика. С. 255. Это единственное упоминание взглядов Ходасевича в публицистике Бунина.}), что не мешало им дружить в эти годы.

Отношения между ними стали более прохладными после того, как в 1929 г. Ходасевич написал рецензию на "Избранные стихи" Бунина. (Переписка может служить достаточно очевидной иллюстрацией этому: ровно половина из написанных обоими писем относится к периоду от 1926 до середины августа 1929 г., когда и была опубликована рецензия Ходасевича; после этого количество писем начинает медленно, но неуклонно сокращаться.) Из письма Ходасевича к М. В. Вишняку от 12 августа 1929 г. мы знаем, что в этой рецензии он далеко не все написал, что на самом деле думал о стихотворном наследстве Бунина: "Берегите это письмо: со временем Вы получите за него бешеные деньги, когда человечество присудит мне титул короля эвфемизмов. Представьте себе, что Вам пришлось бы писать похвальное слово Струве. Это как раз была бы та ситуация, в какой находился я, пишучи о Бунине. Результаты предвижу: стихотворцы меня проклянут за то, что я Бунина перехвалил; обыватели - за то, что недохвалил; Гиппиус - за то, что я припомнил, как она восхваляла Бунина; Бунин - за то, что я не провозгласил его римским папой. Сегодня ночью Истина придет ко мне в пижаме (она больше не ходит голой), разбудит и скажет:

- Владислав Фелицианович, вы сделали все, чтобы против меня не погрешить - и чтоб не обидеть почтенного старика. Он в своей жизни написал несколько сот дрянных стихотворений и с десяток хороших. Иные не написали и этого. Спите спокойно.

Я протяну руку, чтобы пощекотать красотку, но она исчезнет, - мне останется безмятежно спать до утра" {Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. М., 1996. Т. 4. С. 512.}.

Ходасевич начал свою рецензию похвалой бунинской прозе, а не поэзии: "Лет двенадцать тому назад в творчестве Бунина наступил расцвет, который по справедливости можно назвать и буйным, и пышным. После "Господина из Сан-Франциско" Бунин выдвинулся на первое место среди современных русских прозаиков. Ныне оно принадлежит ему по праву" {Ходасевич В. душе. Особенно же его могло раздражать замечание Ходасевича о том, что он, Бунин, "хотя на краткий срок", но прикоснулся к символистскому течению; а в еще большей степени мнение Ходасевича о том, что, отвергнув ненавидимый им символизм в целом, "отбросив все его правды вместе с неправдами", Бунин "поставил перед собою ряд трудностей непреодолимых" и связал себя и свои стихи. Ходасевич от этого своего мнения никогда не отказывался, как это видно из его письма Бунину от 28 апреля 1934 г. В последующие годы Ходасевич опубликовал ряд рецензий, дающих высокую оценку достижениям Бунина в прозе; однако именно нежелание его признать подобную же высоту и за бунинской поэзией стало источником незаживающей обиды в душе старого писателя.

Литературные вкусы обоих во многом оставались несовместимыми (попытки Ходасевича примирить Бунина с символизмом успехом не увенчались), однако их объединяли приверженность русской культуре и восприятие исторических событий в России. Несмотря на то что отношения между ними так никогда и не вернулись к той близости, какую они имели в период 1926--1929 гг., остались между ними тем не менее сердечность и уважение друг к другу, о чем свидетельствуют письма. Бунин не только с большой охотой ссудил Ходасевича деньгами в пору, когда финансовое положение последнего было, как никогда, запутанным (см. его письмо от 17 апреля 1934 г. и ответ Ходасевича от 28 апреля), но и обе семьи продолжали видеться в Париже, писатели обменивались книгами. Ничто в их письмах не свидетельствует о враждебности, о которой упоминает Набоков в письме к жене от 30 января 1936 г., описывая за день перед этим имевший место обед с Буниным, после которого они зашли в кафе Мюра, одно из излюбленных мест Ходасевича: "Когда пришли в Кафе Мюра, где нас ждал толстый Алданов, было совсем весело. Там же я мельком повидался с Ходасевичем, очень пожелтевшим; Бунин его ненавидит" {В. В. Набоков и И. А. Бунин: Переписка / Публ. Р. Дэвиса и М. Д. Шраера // С Двух берегов. С. 176--177. Встреча состоялась не 28 января, как пишет Шраер в предисловии к публикации, а 29-го: "Веч<ером> в Murat (бридж; Алданов, Сирин)" (запись за этот день в "Камер-фурьерском журнале" Ходасевича. С. 270).}. Трудно сказать, насколько близок к истине был Набоков, который восторгался Ходасевичем более чем каким-либо иным современным поэтом. Однако остается фактом, что в течение четырех лет, предшествующих смерти Ходасевича 14 июня 1939 г., они виделись редко и по случаю, всегда окруженные множеством людей (литературные выступления-чтения, юбилеи, заседания пушкинского комитета и т. д.). Но до самого конца они не теряли связи, переписывались и дарили друг другу свои книги с обоюдными комплиментами.

Через три дня после смерти Ходасевича, 17 июня 1939 года, Марк Алданов писал Бунину: "Очень меня расстроила смерть Ходасевича. Мы когда-то были очень близки: лет 15 тому назад вместе редактировали литературный отдел "Дней" и тогда чуть не ежедневно подолгу сиживали в кофейнях, - он все говорил, обычно умно, остроумно. Потом "Дни" кончились, он еще раньше ушел в "Посл<едние> Новости", затем в "Возрождение", и частые встречи наши прекратились, но отношения остались очень хорошие, и писал он обо мне всегда очень благосклонно. Почему он вдруг меня возненавидел года три тому назад... мне до сих пор непонятно... Очень рад тому, что недели две тому назад я к нему зашел. Говорили мы очень дружески, о старом не было сказано ни слова и он был очень мил. Последнее слово, которое я от него слышал, было: "еще раз спасибо" (я собрал для него в дни его болезни некоторую сумму денег). Видел его в гробу, спокойное лицо, легкая улыбка. Очень я расстроился. Человек он был очень талантливый и умный..." {Письма М. А. Алданова к И. А. и В. H. Буниным / Публ. Милицы Грин // Новый журнал. 1965. No 80. С. 286--287. Алданов заходил к Ходасевичу 23 мая 1939 г.}

Бунин, в свою очередь, оказался куда менее щедрым. В письме к Марии Владимировне Карамзиной из Beausoleil от 21 февраля 1939 г. он так писал об одной из последних рецензий Ходасевича: "Ходасевич, всегда таящий в себе некую кислую мину ("все знаю, все надоело!"). Заметку о Вас он написал (в фельетоне о разных сборниках стихов) - она (для того, кто знает эту его мину) неплоха" {И. А. Бунин. Письма к М. В. Карамзиной 1937--1940 / Предисл. и публ. А. К. Бабореко / Литературное наследство. Т. 84. Кн. 1. С. 678. Имеется в виду рецензия на "Ковчег" Карамзиной и другие сборники стихов: Ходасевич В. бледненькой похвалой: "Ходасевича, конечно, жалко - все-таки он был не чета прочим, многим теперешним стихотворцам и критикам (хотя далеко не все понимал)" {Там же. С. 683.}.

Жена Бунина, как и следовало ожидать от женщины, перенесшей долгие страдания, была не в пример добрее. В 1930 г. Ходасевич оставил в ее альбоме свой автограф:

Ни каверзных молитв, ни жиденьких статей
Писать в альбомы не рискую.
Итак - лишь руку, в память прошлых дней,

Владислав Ходасевич.

3 апр<еля> 1930.

Париж.

{Альбом В. Н. Муромцевой-Буниной // РАЛ. MS. 1067/ 843. На соседней странице альбома: "Человек вспоминает о Боге, когда хочет невозможного. За возможным он обращается к людям. Л. Шестов. Дорогой Вере Николаевне Буниной. Париж. 1930. 25/III".}

"Ходасевич сидел со мной <у Цетлиных>. Он, как всегда, оставил приятное впечатление. Ругал писателей, что они мало работают - "Только Тэффи и я трудимся, а остальные перепечатывают старые вещицы". Это, конечно, зло, но злость мне в нем нравится" {Дневниковая запись В. Н. Буниной в ночь с 9 на 10 апреля 1932 г. (Устами Буниных. Т. 2. С. 268).}. После его смерти она написала: "За это время скончался Ходасевич - "растерзан", "разорван" желчный пузырь. Два огромных камня. Доктора проглядели. Надо было несколько лет тому назад сделать операцию. - Жаль его очень. И рано он ушел. Нужен еще. Да и сделать мог еще много" {Дневниковая запись В. Н. Буниной за 5 июля 1939 г. (Устами Буниных. Т. 3. С. 29).}.

Вступительная статья, публикация и комментарии Джона Малмстада