9 июня 1941 года
Дорогой мой Корсиканец, что Вы о нас думаете? И что я о Вас думаю... Столько времени не писала Вам, не поблагодарила Вас за Вашу милую посылку, за которую не раз помянули Вас добрым словом. И все потому, что я хотела Вам написать настоящее письмо, а не отписку, а на настоящее письмо не было ни сил, ни возможности. Знаете: день за днем, мелкие заботы, усталость, требующая лежанья, а там дежурство, а там беги за мясом или еще зачем-нибудь. Все Вы знаете и понимаете, а потому и прощаете. Во всяком случае мы все были очень тронуты, быстро съели "свинства" и гораздо медленнее чечевицу, которую я, впрочем, не вкушаю, мне это запрещено, а другие, особенно Леня и Марга, очень довольны. Но почему Вы не написали, сколько это стоит, тогда бы ответ был быстрее.
Я завтра надеюсь поехать на сутки или двое в Монте-Карло к Л. Г. Доброй. Для этого целую неделю жила очень размеренной жизнью. Слава Богу, недели полторы болей не было. Ем я очень осторожно и стараюсь не утомляться. Теперь и Бахрах 33 дежурит, я выиграла целый день свободы. Представьте, он - хороший повар и с творчеством в этом направлении. Теперь у меня работы два с половиной дня в неделю, два раза утром, по субботам и вторникам, хожу на базар - выдают мясо, и раз или два вечером за гресеном {Gressin - род сухарей.} для Ив. Ал. Стараюсь не носить тяжелого, и стало мне лучше. В дни дежурства мне помогает Леня.
Звонят к трапезе. Буду кончать после обеда. Сегодня как раз день Бахраха. Горцы от этой комбинации выиграли полдня.
Пообедали. Ничего, слава Богу, сыты.
Я в это время читаю переписку Флобера. И опять, как в молодости, понемногу влюбляюсь в него. Как он не похож на француза. Какая у него широта взглядов и смелость суждений. И что за нежный сын, что за восхитительный любовник в широком смысле этого слова. Как часто я жалею, что раньше не читала этих изумительных писем, и какой он друг! И его жизнь в "башне из слоновой кости" мне так близка... Но, конечно, в молодости он был бы мне ближе, чем теперь, он не был религиозным человеком, ортодоксально религиозным, в остальном вкусы почти одинаковые - путешествия, работа, интимные отношения.
Сегодня была утром у Самойловых, забыт там был мой зонтик, вот я и ездила за ним. Большие пошли строгости. Нельзя даже соседу продать пучка салата. Все переписывается. Нельзя без разрешения вырыть картошку даже для собственного потребления. Все нужно продавать оптовику, а уже у оптовика можно покупать для мелочной продажи.
Из Парижа нерадостные вести. Очень холодали. Наши вспоминали русский большевизм: были и котлеты на касторке, и каша из овса, и чай-бурда. Но русские по-прежнему ходят друг к другу в гости и до хрипоты решают мировые вопросы за чаем-бурдой со своим сахаром и хлебом... И индивидуализм русский проявился сильнее: каждый имеет свою точку зрения, порой очень неожиданную, которую и защищает с пеной у рта. И зачастую вчерашние друзья оказываются врагами, и наоборот.
недействующие нужники, и лопающиеся трубы от мороза, и спанье не раздеваясь.
Ваших давно никого не встречала. У нас тоже никто не был. На первый день Пасхи только И. А. был у Федорова, остальные были в Ле-Рурэ. А я дома, - у меня был сильный припадок. Кроме яиц и немного ветчины мы ничего пасхального не ели. Впрочем, кажется, кто-то ел пасху из козьего молока и кулич у Авг. Прот. 34. Теперь идет последняя мясопустная неделя, на следующей начинается Петровский пост. В этом году он не очень длинный, меньше месяца. Зато в будущем году будет почти самый длинный, какой только может быть, так как Светлое Воскресенье будет в Лидин день, то есть 23 марта по старому стилю, а самая ранняя Пасха может быть только 22 марта ст. стиля.
Еще раз благодарю Вас. Если опять пришлете что-нибудь, будем благодарны, только ставьте цену.
Привет от всех нас милому Игорю Николаевичу. Отчего Вы ничего не написали об его поездке в Швейцарию?
Ваша К. Ника
Все шлют дружеский привет. Погода ужасная: холодно, дождь!
Примечания
33
34