15. VIII. 51
Дорогой Корси,
Наконец Вам пишу. Выбрала таки минутку. Князь спит. Леня пишет. Тишина, хотя часы показывают 1 ч. 35 м. по полудни.
Париж пуст, половина магазинов закрыта. Легко переходить улицы. Почти никто не заглядывает к нам, разве какой-нибудь "американец"...
Давно это было, я встретила родственницу 64 Л. Т. Доброй, которая гостила у Вас, и она рассказала о Вашем житье-бытье. Мы с ней и с Вами были на выставке.
Как теперь Ваше здоровье? Приедете ли Вы в Париж? Вот бы хорошо. Я хоть на одну выставку заглянула бы... С Вами одно удовольствие "видеть" картины. Я же теперь положительно нигде не бываю.
Галя и Марта хорошо устроились в Нью-Йорке. У них квартира в 4 комнаты, телефон, радио. У Гали машинка, благодаря которой она зарабатывает в ожидании постоянного места. Марга служит корректором в ООН.
"Пожар способствовал"... С нами они в живой переписке. Все бывает на свете.
Олечка кончила курс в русской гимназии по философскому отделению. Сейчас она в Англии, была на богословском съезде, а теперь в лагере для молодежи. Она уже овладела английским языком.
Бедная Ляля одна на своей мансарде, с которой она должна выехать, т. к. нужно чинить потолок и крышу, а куда - она не знает. К нам неудобно: она в ссоре с Леней, вот еще глупость! Она совсем больна - сердце, иногда мести не может, а главное психика и полное отсутствие сил. Все доктора говорят: санатория на полгода...
Олечка стала очень мила, с очаровательной улыбкой и красивым сочетанием тонов - лица, глаз, волос, зубов. Она у нас праздновала свое окончание. Был приглашен весь класс. Грамофон гремел с 5 ч. дня до 11 в. Все были счастливы и плясали до устали.
Обнимаю целую,
Привет маме и Муравьевым.
64 Альма Яковлевна Дюкло.