5 февраля 1945 года
Дорогой Корси,
Сегодня по дороге в госпиталь я бросила Вам открытку, написанную наспех. А в больнице я узнала от Любовь Александровны, что ей сказали, что она должна выписаться, так как уколы можно делать и дома. Это нарушает её планы. Она думала пробыть еще три недели там.
Как я Вам сообщила в открытке, протестантский пастор нашел своих прихожан, которые согласились взять к себе больную, так как ей некуда деться. Но они сначала хотели за полный пансион 125 фр. в день, а затем уступили, согласившись взять за сто фр. Живут они где-то за госпиталем. У них есть сад. Есть прислуга. Сделали они это потому, что их просил пастор, значит, люди религиозные. Ходить Л. А. еще не может. Вероятно, ее перевезут в карете скорой помощи, так как к ним нужно будет ее внести на носилках.
А вернувшись домой нашла Ваше письмо.
В Грассе вообще нельзя найти комнату.
В пансион Л. А. не примут. Она все еще тяжело больная, да и в пансионе едва ли за ней может быть уход, тогда как там, вероятно, уход будет.
Л. А. просила меня написать Вам, так как без Вашего согласия она не решается.
От нее узнала, что все Скидельские живы, Леон получил письмо, но оно написано до получения телеграммы о болезни Л. А., в ответ на их два письма: одно послано было год назад, другое в ноябре.
Ответьте прямо в госпиталь, т. к. это ускорит ответ, пошлите экспрессом.
Конечно, это дороже, чем позволяют Ваши средства, но дешевле, чем клиника, в два раза, там 180 плюс 15%. А между тем, повторяю, она еще нуждается в уходе, она еще серьезно больна, еще ходить не может. Может быть, через месяц или два она уже будет выздоравливающей и тогда может переменить местожительство, но пока нужно не упускать этого случая, так мне, по крайней мере, кажется. Вероятно, там будут ее хорошо кормить, а то ведь ей все же приходилось кое-что прикупать, да еще хорошо, родные и знакомые ей приносили, кто что мог, иначе она совсем бы пропала с голоду.
У меня ее денег осталось 1.500 фр. Вероятно, в следующий понедельник, когда я пойду к ней, все уже выяснится, и я передам ей эти деньги.
Очень понимаю, как Вам трудно, но что делать, не знаю. Надеюсь, что и из Америки помогут.
Во всяком случае ближайшие месяцы она должна быть и под наблюдением врача, и в более или менее хороших условиях жизни, тогда выздоровление пойдет быстрее.
Я знаю, что Вам очень тяжело. Но сейчас это не оригинально.
А все же Ваша жизнь интересна, по крайней мере, на мой вкус.
А как сейчас тяжело в Париже! Снег лежит с Рождества, и вместо того, чтобы его сгребать, посыпают солью, от чего образуется такое, что люди ноги ломают...
Даже и у нас были морозы. Едим мы опять впроголодь. Овощей нет. [...]
Мои Вам кланяются.