Бунина В. Н. - Логиновой-Муравьевой Т. Д., 17 декабря 1944 г.

17 декабря 1944 года

Дорогой мой Корси,

Сегодня навещала Любовь Александровну, но Вашего письма не хватило духа ей передать. Была там и Е. П. Ставраки, она тоже не советовала сообщать о смерти Гали.

По-видимому, пикюры {PiqШre - укол, впрыскивание.} не помогут. Она показала мне ногу. На внешней стороне ступни сбоку черное, такой величины пятно. Вся кожа закорузлая, а на мизинце и безымянном пальце тоже черные пятнышки, но о них, кажется, она не знает. Лицо красное, возбужденное. При всяком волнении плачет, - получила письмо от В. В. Гутнер, она вспоминает, как они ухаживали за Вашим отцом - слезы. Ну, как тут еще сообщать о Гале. Она ведь всех Вас любит. Начнет волноваться за Вас и т. д.

Доктор сказал, что последний пикюр во вторник. А затем, если результатов не будет, то нужно скоблить артерию - операция под общим наркозом. Нам всем жутко, что ее будет делать местный хирург.

Я на Вашем месте приехала бы сюда. Может быть, Вы что-нибудь и надумали бы с Леонами. Послали бы телеграмму в Америку. Может быть, решили бы перевести в частную клинику, где согласились бы подождать из Америки денег, дали бы задаток, - у меня теперь ее денег около двух тысяч.

О том, что я это пишу, никто не знает, а потому, если Вы не приедете, то я никому не скажу, что я Вас, так сказать, вызывала.

Относительно ресторана - он не нужен. Она не съедает, что ей приносят. Е. П. Ставраки добивалась, чего ей хочется, и она сказала: компоту и сладкого пирога. После принятия пищи у нее усиливаются боли. А желудок ей каждый день не очищают. Вообще режим странный и суровый! Спаси Господи попасть во французскую провинциальную больницу, особенно со сложной болезнью.

Последнее время, начиная с 17 октября, - сплошные неприятности, не с нами лично, а с нашими знакомыми и друзьями.

Не хочу пока Вам о них писать, у Вас своих достаточно. Видели ли Вы Додика? У него умерла мать, но больше мы о нем ничего не знаем.

Наши квартиранты не хотят уезжать с нашей квартиры, как должны это сделать по условию к 1 января. Мы хотели в нее сначала поселить Лялю с Олечкой, а потом и сами туда вернуться, но они грозят судом. Это последняя неприятность, о которой мы узнали вчера, - самая еще легкая.

Дома тоже не все ладно. Ян простужен, кашляет, насморк. При движении боль под печенью, это его пугает.

Леней его врач недоволен - сильное переутомление при недостаточном питании. Что-то новое неприятное в левом легком.

И в кухне быть одной гораздо приятнее, как и иметь отдельную свою комнату.

Обнимаю, целую, дорогая моя, жду письма.

Привет всем Вашим и Вам от всех нас.