Бунина В. Н. - Логиновой-Муравьевой Т. Д., 23 ноября 1941 г.

23 ноября 1941 года

Дорогой мой Корсиканец, спасибо за письмо. Книги я еще не получила. Постараюсь исполнить Ваши поручения. Я, правда, в Ницце никогда не бываю, но Бахрах бывает там часто. Сейчас вернулся 24 ноября оттуда. Вы меня, значит, мало еще знаете, если могли предположить, что я могу быть на Вас в претензии за молчание. Я могу скучать без писем, беспокоиться, но никогда в голову мне не приходит, что человек меня забыл или "злостно" не пишет. Я сама могу подолгу молчать, хотя часто бывает, что именно и вспоминаю ежедневно тех, кому не пишу.

Что Вам сказать о нас? Живем. Атмосфера как будто стала лучше. Все как будто серьезнее стали смотреть на жизнь и меньше придают значения пустякам.

"Райские яблочки" кончились. Уверяют, что и у самих в обрез. Я была лично, но и это не помогло. Сейчас еще время сравнительно хорошее. Выдают картошку в последний раз по четыре кило. В будущем будет хуже. На рынке и теперь овощей мало, пуаро {Poireau - лук-порей.}, тыква, фенуй {Fenouil - морковник.} и сельдерей, иногда белая морковь, но за ней нужно встать в очередь и иногда простоять час. Рыба редко попадает нам в рот. Как-то купила два карпа, вкусно, но мало. Фрукты совершенно исчезли. "Угощаюсь" я своим кофием, который Вам так понравился, но эту неделю буду им угощаться реже, так как сахара у меня не осталось в этом месяце за неделю - были гости.

У нас появилось новое знакомство, и на этот раз интересное. Люксембургская семья. У них имение за Кабрисом, в нем-то и жил Андрэ Жид больше года. Семья состоит из матери, дочери и зятя. Мать очень образованная женщина, тонко понимающая литературу, друг многих писателей, вдова богатого заводчика, - треста Люксембург, Бельгия и Франция, кажется, железо-литейный. Очень милая и приятная по виду женщина. Дочь в возрасте наших барышень, высокая, в очках, похожая скорее на швейцарку или шведку, замужем за бывшим товарищем министра, высоким сорокалетним человеком, располагающим к себе. Раньше имели виллу под Иером. Дом еще не окончен. Просторный, напоминающий шведские дома и по белым стенам, и по удобным глубоким креслам и диванам перед высоким камином, где горели дрова, редкое теперь зрелище, и как я люблю смотреть на горящие поленья, смотреть, молчать и что-то думать, даже не думать, а скорее чувствовать. Столовая дубовая. Без скатерти, что я тоже люблю. Служил лакей в белых перчатках, это все равно. Вино в небольшом количестве, но хорошее. А пирожное прямо редкое, даже у Самойловых такого не ела. Кофе с коньяком. Чай с вареньем на хлеб и медом тоже на хлеб. Люди внимательные: вызвали для нас машину, и мы спокойно спустились на Жанет. Мать через Жида познакомилась с книгами И. А. И пришла в восторг от его писаний. Она большая поклонница Толстого. И как раз у нее гостила внучка Льва Николаевича³⁹, очень милая женщина, которую хозяйка любит как свою дочь. Кроме нее был там еще писатель Жан Шлюмберже, тоже друг Жида. Разговоры были на всякие темы, и даже на литературные. Говорили между прочим о Клоделе. Словом, я давно не была в таком обществе. Мы им отмстили чаем, который тоже удалось прилично сервировать. Я пригласила в субботу, когда можно кое-что достать, кроме того мне мадам Добрая прислала как раз накануне фунт чудесной халвы, откуда она достала ее? что было уже "кулер локаль" {Couleur locale - местный колорит.}, кроме того было на настоящем сахаре варенье из абрикосов, что мы тоже намазали на хлеб и что тоже имело успех. Толстая уже уехала к себе в Марокко, где служит ее муж Львов и учится сын. Виено, фамилия дочери, сейчас в Лионе, уехали на десять дней. Да, я забыла, дочь поклонница Достоевского. Они с матерью были в Москве, когда ездили в Персию. Мать вообще очень любит путешествовать. Сейчас я читала Дневник Андрэ Жида, который они мне дали на прочтение. Эта книга стоит сто семьдесят пять франков. Андрэ Жид обещал мне подарить ее, но подарил Бахраху, который теперь в Ницце угощает Андрэ Жидом своих друзей, которые в свою очередь угощают А. Жида хорошими завтраками и обедами, на двух был И. Ал., так что все довольны: одним лестно, а другим вкусно: добрый человек Бахрах!

Ну вот Вам и новости. Леня очень огорчен смертью Круга⁴⁰. Я боюсь за Додика, хотя его духовное состояние должно его очень поддерживать.

Я тоже люблю английский язык за его сжатость и краткость фраз. А слово "вох" имеет, кажется, всего больше значений. Самое трудное понимать, потом говорить, потом писать, а всего легче читать.

Привет сердечный Вашей маме и мужу. Как они жили без Вас? Все кланяются Вам. Целую.