Бунин и Анна Цакни в Одессе

Любовь

Будущий Нобелевский лауреат, 28-летний Иван Бунин, жил тогда на даче у директора Федорова в Люстдорфе. В один из дней засушливого лета туда приехала известная в Одессе чета Цакни. Он - Николай Петрович - издатель и редактор газеты "Одесское обозрение". Она - Элеонора Павловна - жена, принесшая по сути нищему мужу немалое состояние - женщина интересная, в прошлом мечтавшая об оперной сцене, бравшая уроки у самой Полины Виардо, которая, как говорили, не начинала урока, если на рояле не лежал золотой луидор. Элеонора Павловна приближалась к тому опасному возрасту, который называется бальзаковским, и Иван Бунин это сразу почувствовал на себе: взгляд Эли был красноречивее всяких слов, и она, не сомневаясь ни в чем, рассказывала ему о Париже, о Каннах и Ницце, которые, конечно же, не шли ни в какое сравнение с захолустным Люстдорфом: Эля, а она предложила Бунину так называть себя, была душой дачной компании, могла очаровывать и увлекать: Она и пригласила всех к себе на дачу, что была на 7-й станции Фонтана, а Бунину шепнула, что будет поджидать его с нетерпением:

Но, увы, наметившийся дачный роман не имел продолжения. (Правда, через много лет Бунин вспомнит, что Элеонора "была просто до неприличия влюблена в меня:"). Но случилось то, что случилось с ним впервые: на даче Цакни на 7-й Фонтана он увидел девушку, которая показалась ему видением, ожившей древнегреческой фреской, загадочной и манящей к себе так, что не то что не было сил сопротивляться, а от всех нахлынувших чувств осталось ишь желание броситься в этот омут черных глаз и наслаждаться грезившейся близостью:

Они подружились. Анна, Аня, относилась к нему нежно и романтично. Ей было восемнадцать. Впереди - целая жизнь, судьба: И он, начинающий литератор, без средств и состояния, желал определить эту судьбу. Как-то он ехал с ее отцом на паровичке, ходившем в те времена на Фонтане, вышли на площадку, курили, папаша рассказывал о своем народовольческом прошлом, как бежал из Сибири, оказался во Франции, где пришлось и улицы подметать: А Иван Бунин вдруг сказал: "А вы знаете: я: я прошу у вас руки вашей дочери". И бывший народоволец, сдвинув шляпу на затылок, ответил просто: "Да я-то тут, дорогой, при чем? Это, мне кажется, дело Анны Николаевны. А что касается меня - я ничего против не имею". Но во всем этом была одна неловкость: мачехой его юной донны была Эля, Элеонора Цакни: Народоволец Николай Петрович женился на ней в Париже после смерти своей первой жены, от которой и была дочь Аня. Серьезные намерения Бунина стали известны и Анне, и ее мачехе Элеоноре Павловне. Первая ответила литератору рукопожатием и розами, а вторая: (Как он потом вспоминал, она его "до неприличия возненавидела").

К этому времени Иван Бунин был повидавшим жизнь человеком. Первый раз он женился гражданским браком на дочери врача Варе без венчания, потому что ее отец категорически запретил Варе венчаться с неимущим Буниным, ибо венчание - это уж навсегда! А в Одессе на венчании настояла Элеонора Павловна. Она оплатила и обряд, и подвенечное платье, и карету наняла. У Бунина на все это не было средств, он в церковь Сретения, что была когда-то на Новом базаре, пришел пешком. Обряд венчания его мало занимал, как он вспомнит потом. Более того, когда обвенчали, он со своим тестем (неверующим) вроде бы так увлекся разговором, что они и ушли из церкви вместе, забыв и о гостях, и о невесте (вспоминая и свидетельствуя об этом в марте 1933 г., Бунин лукавил. Но об этом ниже). Главное, что на свадьбе разразился скандал, смахивающий на водевиль. Во время веселого пира жена Аня шутливо сказала мужу Ивану, что некоторые считают, что он женился на ней из-за ее денег. "Кто сказал это? Кто так считает?!": Аня намекнула на литератора Федорова и его жену. В гневе Бунин (как свидетельствуют хорошо знавшие его) напоминал Отелло в исполнении негра Сальвини. Правда, до немедленной сатисфакции дело не дошло. Он кричал и высказал все, что думает о вчерашнем приятеле, хлопнул свадебной дверью и закрылся у себя в комнате. (Чета Цакни уговорила его и Аню после свадьбы жить у них на Херсонской). Аня рыдала. В дверь к Бунину стучали - без результата. Гости разошлись. Правда, виновник событий, литератор Федоров, был, видно, в подпитии, и улегся со своей женой Лидой как раз в постель, приготовленную для новобрачных. Об этом реальном водевиле Лидия поведает миру позже, а Федоров - поистине литератор - вставил этот эпизод в одно из своих "бессмертных" произведений. Утром Бунин вышел из своего заточения. Все просили друг у друга прощения и клялись в вечной любви.

Но счастливая семейная жизнь на Херсонской не складывалась. Одни (и Бунин) обвиняли в этом Элеонору Павловну, тайно строившую козни вчерашнему возлюбленному, другие говорили о несусветной ревности писателя. Главное, Аня была равнодушна к делу, которое он считал делом свое жизни, - к писательству. Ей напрочь не нравились стихи, которые он печатал в газете ее отца.

"Что это? - спрашивала себя Аня. - Я ошиблась в нем. Он совсем не талантлив". Они спорили. Она увлеклась оперным искусством: У них все стало врозь. И, когда она забеременела и уже была на пятом месяце, он уехал из Одессы. Позже он признается, что особой любви к Ане не испытывал, просто было море, Ланжерон, красивая девушка: Тут уж он не просто лукавил, а лгал. (Об этом ниже). Его вторая попытка семейной жизни закончилась не только неудачей, но и трагедией: родился мальчик, которого Бунин почти не видел, но фотографию которого рассматривал перед собственной смертью. А мальчик умер пятилетним от скарлатины.

Свидетельства и воспоминания

И повинен в этом, в первую очередь, сам Бунин. Не абберация* памяти подвела его, когда он, припоминая прожитое, а, скорее, обстоятельства. Как известно, и первая жена Варя не любила его творчества и его самого разлюбила и бросила ради другого. Это событие измотало ему душу. Близкие опасались самоубийства. Его боялись оставить одного. Но, по сути, это же произошло и во время второго его брака. Все эти его воспоминания-россказни о том, как он "забыл" невесту в церкви, что не любил ее, а было лишь приятно, - это все выдумки глубоко раненного тщеславия и гордости. А на самом деле он писал из Одессы старшему своему брату: ":Чувства нет - без чувства жить нельзя" - сказала она (Аня). Чувствую ясно, что она не любит меня ни капельки, не понимает моей натуры. Так что история обыкновенная донельзя и грустна чрезвычайно для моей судьбы. Как я ее люблю, тебе не представить. Дороже у меня нет никого".

Автору этих строк думается, что и странный, на первый взгляд, взлет в творчестве Бунина связан с двумя попытками поиска семейного счастья. Именно непонимание, неприятие его натуры женщинами, которых он страстно любил, сублимировались в писателе в невероятную работоспособность, в потребности утвердить свою натуру, свое понимание искусства, добиться признания, и он с успехом справился с этой задачей - получил похвалы Чехова и Блока, а в 1903 году - Пушкинскую премию. Однако, почему через тридцать лет, вспоминая свою семейную жизнь в Одессе, он часто намеренно перевирал события? На взгляд пуританина, Нобелевский лауреат и с третьей женой жил не очень по-христиански. Она любила в нем все, любила преданно и самоотверженно, и была любима им - он не представлял своей жизни без Веры Николаевны, но неожиданно взял и поселил в их доме во Франции свою молодую любовницу Галину Кузнецову. Ее знаменитый "Грасский дневник", недавно ставший основой фильма о жизни втроем - главный источник противоречий об одесской семье Бунина. Но жизнь втроем - это уже совсем другая история.

Анна Цакни-Бунина-Дерибас, неземная красавица, сошедшая с древнегреческой фрески, потеряла в этой жизни все - и родных, и друзей, и любимых. И даже квартиру, и окончила свой земной путь в одиночестве в доме для престарелых. Грустная история.